В то время, как внимание всего мира сосредоточено на войне России в Украине, территориальный экспансионизм Китая в Азии – особенно его расширяющийся пограничный конфликт с Индией – в значительной степени выпал из поля зрения международного сообщества. Вместе с тем, на огромных ледниковых высотах Гималаев мировые демографические титаны уже более двух лет находятся в состоянии войны и вероятность ожесточенных столкновений возрастает практически с каждым днем.
Конфронтация началась в мае 2020 года. Когда после суровой зимы, растаявший лед снова дал доступ к подъездным путям, Индия была потрясена, обнаружив, что Народно-освободительная армия (НОАК) тайно оккупировала сотни квадратных миль приграничных территорий в ее регионе Ладакх. Это спровоцировало серию военных столкновений, которые привели к военным жертвам со стороны Китая впервые за более чем четыре десятилетия и вызвали самое быстрое наращивание войск соперничающих сил в Гималайском регионе.
Контратаки Индии в итоге отбросили НОАК из некоторых районов, и обе стороны договорились трансформировать два поля боевых действий в буферные зоны. Однако за последние 15 месяцев был достигнут незначительный прогресс в разрядке напряженности в других областях. В условиях, когда десятки тысяч китайских и индийских военнослужащих, стоят практически наготове вдоль давно оспариваемой границы, возникает военный тупик.
Но тупик – это не застой. Китай продолжает быстро и глубоко менять ландшафт Гималаев в свою пользу, в том числе путем создания 624 военизированных приграничных деревень – что отражает его стратегию создания искусственных военизированных островов в Южно-Китайском море – и строительства новой военной инфраструктуры вблизи границы.
В рамках этих усилий Китай недавно завершил строительство моста через озеро Пангонг – место прошлых военных столкновений – что позволит укрепить его позиции в спорном районе индийского региона Ладакх. Он также построил дороги и объекты безопасности на территории, принадлежащей Бутану, чтобы получить доступ к особенно уязвимому участку границы Индии, выходящему на узкий коридор, известный как “Куриная шея”, который соединяет его дальний северо-восток с сердцем страны.
Все это, как надеется Китай, позволит ему диктовать условия Индии: принять новый статус-кво, при котором Китай сохранит захваченную территорию или рискнуть полномасштабной войной, в которой Китай максимизирует свое преимущество. Китайский экспансионизм опирается на обман, скрытность и внезапность, а также на очевидное безразличие к рискам военной эскалации. Цель его балансирования на грани войны состоит в том, чтобы сбить с толку стратегию сдерживания другой стороны и оставить ее без надежных вариантов.
Китай извлек уроки из своей стратегической глупости вторжения во Вьетнам в 1979 году, и стал знатоком в ведении асимметричной или гибридной войны, обычно ниже порога открытого вооруженного конфликта. Это позволяет ему постепенно продвигать свои стратегические цели, включая захват земель. Принудительный торг и открытое запугивание, также помогают преодолеть сопротивление.
Эта тактика салями уже позволила Президенту Китая Си Цзиньпину перекроить геополитическую карту в Южно-Китайском море. И противостоять наземному применению этого подхода против Индии, Бутана и Непала также сложно. Поскольку Индия учится на собственном опыте, у страны практически нет иного выбора, кроме применения силы.
Одно можно сказать наверняка: простая надежда на то, что Китай прекратит вторгаться на территорию Индии, не принесет ей большой пользы. В конце концов, Индия попала в эту ситуацию именно потому, что ее политическое и военное руководство не обратило внимания на военные действия Китая вблизи границы. Напротив, в то время как Китай закладывал основу для своих территориальных захватов, Премьер-Министр Индии Нарендра Моди изо всех сил старался подружиться с Си. За пять лет до того, как в мае 2020 года вспыхнули первые столкновения, Моди 18 раз встречался со своим китайским коллегой. Даже противостояние в 2017 году на отдаленном гималайском плато не разубедило Моди от проведения политики умиротворения.
Стремясь защитить свой имидж сильного лидера, Моди не признал потери индийских территорий. Индийские СМИ позволяют это уклонение, усиливая придуманные правительством эвфемизмы: агрессия Китая является “односторонним изменением статус-кво”, а районы, захваченные НОАК являются “точками трения”. Между тем, Моди позволил положительному сальдо торгового баланса Китая с Индией такой быстрый рост – в настоящее время он превышает общий оборонный бюджет Индии (третий по величине в мире) – что его правительство в некотором смысле поддерживает Китайскую агрессию.
Но ничто из этого не следует ошибочно принимать за нежелание сражаться. Индия привержена восстановлению прежнего статус-кво и находится на “самом высоком уровне” военной готовности. Это не пустая декларация. Если Си попытается выйти из нынешнего тупика, начав войну, обе стороны понесут тяжелые потери, и победителя не будет.
Другими словами, Си выбрал пограничную битву, в которой он не может одержать победу и превратил примирительную Индию в заклятого врага. Это равносильно еще большему просчету, чем непоследовательность политики Моди. Цена, которую Китай заплатит за ошибку Си, намного перевесит предполагаемые выгоды от тайного захвата земель.
В некотором смысле территориальный экспансионизм Китая представляет собой более проницательную, более широкую и медленную версию войны с применением обычных вооружений России с Украиной и может спровоцировать аналогичную международную реакцию на неоимперские планы Си. Агрессия Китая уже побудила Индо-Тихоокеанские державы укрепить свой военный потенциал и сотрудничество, в том числе с США. Все это подорвет усилия Си по формированию китайско-центричной Азии и, в конечном счете, достижению цели Китая по глобальному превосходству.
Си мог бы признать, что допустил стратегическую ошибку в Гималаях. Но в то время, когда он готовится обеспечить себе беспрецедентный третий срок в качестве лидера Коммунистической партии Китая, у него не так много возможностей для изменения курса, а затраты будут продолжать расти.
Брахма Челлани, профессор стратегических исследований Центра политических исследований в Нью-Дели и научный сотрудник Академии Роберта Боша в Берлине, является автором книги Вода, мир и война: противостояние глобальному водному кризису (Rowman & Littlefield, 2013).
Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org
