Одно из самых непредсказуемых событий 2020 года, которое стало фактически пусковым механизмом для усиления мирового экономического кризиса, – пандемия COVID-19. Сейчас Украина, как и весь мир, находится в состоянии определенного шока, вызванного происходящими событиями. Однако время кризиса для бизнеса – это еще и новые возможности, главное, понимать реалии, в которых придется работать в краткосрочной и долгосрочной перспективе, и с какими рисками можно столкнуться. С целью обсудить состояние украинской экономики АПК-Информ пообщался с советником президента Украины по вопросам экономики Олегом Устенко.
— Олег, в апреле т.г. Вы отмечали, что экономическая система Украины в период эпидемии коронавируса является контролируемой. По истечении трех месяцев работы в условиях карантинных ограничений как Вы оцениваете ситуацию?
— На мой взгляд, украинская экономика оказалась в двойном хуке, как и большинство других экономик. С одной стороны, глобальный экономический кризис, с другой – коронакризис не могли не сказаться на открытой малой экономике, к которой относится Украина. Наша страна имеет экспортоориентированную экономику, и когда идут такие глобальные катаклизмы, снижается спрос на нашу основную экспортную продукцию, а это незамедлительно сказывается на всех параметрах, связанных с экономическим ростом. Коронакризис тоже пришел извне, но он уже интерполирован в нашу систему, и это негативно влияет на всю экономику страны прежде всего за счет сектора услуг, который во время карантинного режима больше всего пострадал. С одной стороны, это был бы колоссальный удар и по любой другой, даже более развитой, экономике, но так как украинская экономика не является сервисной, то этот удар не был таким катастрофическим, как у ряда других стран. Это обусловлено тем, что сфера услуг в ВВП Украины занимает меньшую долю, чем, например, в странах ЕС. Поэтому, прежде всего, мы сейчас адсорбируем внешние шоки, а они тоже были частично связаны с коронакризисом.
В любом случае, украинская экономика вместо роста в 3,5% получит падение, как минимум, в 5%. Когда в государственный бюджет 2020 года изначально был заложен рост экономики в 3,5%, мне казался этот прогноз достаточно консервативным. В то время существовала высокая вероятность, что по факту ситуация может быть гораздо более оптимистичной. Нашей экономике нужен рост минимум 5% в год, только тогда страна сможет эффективно бороться с бедностью. Однако сегодня мы имеем обратный эффект из-за наступившего экономического кризиса. Это падение может стоить нашей экономике 8,5% ВВП, что в денежном выражении эквивалентно 10 млрд. долл. И для такой экономики, как украинская, это действительно колоссальный удар.
— Падение экономики приводит к возникновению целого ряда проблем…
— Да, экономика не падает сама по себе. Параллельно нарастает целый комплекс проблем. Например, когда в I квартале начались негативные тенденции в мире, то в Украине начался резкий возврат трудовых мигрантов. Тех наших людей, которые активно выезжали из страны в 2014-2016 гг. Просто напомню, что тогда около 5 млн украинцев оказались за пределами страны. Война, резкое падение экономики, потеря гривней 2/3 своей стоимости, колоссальная инфляция, рост безработицы и неуверенность в завтрашнем дне на фоне значительной дезориентации населения способствовали этим ужасающе опасным и отвратительным процессам. Мировой кризис на фоне угроз, связанных с личной безопасностью, вернул часть ранее выехавших назад в Украину. С одной стороны, процесс возвращения на Родину – это хорошо. Но справедливости ради, необходимо заметить, что для многих из вернувшихся это было вынужденное решение. Они вернулись в страну не потому, что здесь ситуация начала улучшаться, а там ухудшаться. Она ухудшалась сразу везде. И фактически украинцы, которые вернулись в страну, с одной стороны, увеличили социальную нагрузку, потому что возникло дополнительное давление, например, на медицинскую и социальную системы. С другой стороны, как ни цинично это будет звучать, «заробитчане» содержали в Украине свои оставшиеся семьи. Их возвращение домой автоматически дало минус в те 12 млрд долл., которые Украина получала предыдущие несколько лет. Тогда люди точно не от хорошей жизни уезжали из Украины. Но в тот период их отъезд какое-то время играл на руку прежней власти, потому что в противном случае уровень безработицы в стране, по методологии Международной организации труда, находился бы на уровне 12-13%. А безработица такого высокого уровня для стран с недостаточно развитой экономикой означает не только дополнительные социальные проблемы. Это еще и колоссальное социальное недовольство, которое немедленно нарастает в обществе. И его рост может приводить к серьезным разбалансировкам, в том числе и политическим. Когда народ недоволен, могут быть любого рода действия, которые для страны, находящейся в условиях военных действий, крайне нежелательны.
На сегодняшний день объективная реальность такова, что часть людей – трудовых мигрантов, вернувшихся на Родину, уже больше не уедут, и не потому, что они не хотят, а потому что не смогут. За границей возникнут серьезные проблемы с их трудоустройством. Сумма перечислений упадет как минимум на четверть, что соответствует «проседанию» и по другим странам.
В данной ситуации возникает еще одна дополнительная проблема – увеличивается давление на наш собственный рынок труда, а это означает, что нужно активнее действовать в направлении создания условий для возвращения страны на восстановительную траекторию. Очевидно, что нужны будут дополнительные ассигнования на социальную сферу, чтобы поддерживать людей, которые временно не имеют работы. Кроме того, может возникнуть и дополнительная проблема регионального характера, потому что значительное количество «заробитчан» сосредоточено на приграничных территориях Украины. Это могут быть зоны, где будет усиливаться социальное давление, что крайне нежелательно.
Экономика падает, это дорого, и это не только проблема с людьми, но и с государственным бюджетом. В сложившейся ситуации государственный бюджет объективно недополучает средства. И глупо было бы ожидать, что на фоне 5% падающей экономики доходы государственного бюджета сохранятся прежними. Как минимум, они должны были бы упасть на 8-10%. Почему именно на такую цифру? Потому что нет роста в 3,5%, заложенного в государственный бюджет Украины, а есть прогнозное падение 5%. Поэтому появляется серьезный вопрос: что делать с расходами, и здесь возникает единственно правильное решение, которое и было принято правительством Украины, – это попытаться, насколько это возможно, сбалансировать бюджет. С точки зрения эксперта, это не очень сложная задача. В реальности же она более чем серьезная, потому что каждое сокращение нуждается в поиске компромисса. Более того, политического компромисса, который в украинских реалиях всегда было крайне сложно найти. А на фоне падающей экономики это просто архисложная задача. В любом случае, все возможные статьи бюджета, которые можно было сократить, были сокращены. На этом фоне был увеличен дефицит государственного бюджета от 2,5% до 7,5% ВВП, что означает необходимость поиска средств для перекрытия этого дефицита. Но стоит отметить, что некоторые программы господдержки, в том числе и связанные с сельским хозяйством, не сокращались. Я считаю, программы поддержки аграрного сектора критически важны. Моя позиция была в том, чтобы насколько это возможно сохранить поддержку в тех секторах, которые дают мультипликационный эффект. Например, аграрный сектор дает такой эффект, и это позволяет нашим аграриям не просто выживать, а дает возможность пытаться, как минимум, обновляться, для того чтобы обеспечивать в перспективе свой будущий рост.
Я считаю, что 7,5% дефицита государственного бюджета – уже достаточно высокая величина. Я не воспринимаю историю по поводу того, что дефицит может быть беспредельно большим. Например, дефицит экономики США находится на отметке чуть ли не 20% ВВП. Украина не может позволить себе подобного рода дефицит, потому что это позволительно только для стран, которые относятся к группе эмиссионных центров. Мы точно не относимся к группе этих стран, поэтому я не поддерживаю накачку экономики огромным количеством денег.
— Как Вы оцениваете монетарную политику, проводимую в последнее время Национальным банком Украины?
— То, что происходило с нашей монетарной политикой в последние полгода, абсолютно вкладывается в стандартную логику действий любого другого центрального банка. А это уже неплохо. Совершенно понятно, что на фоне резко снижающейся инфляции снижалась и учетная ставка НБУ. Это была позитивная подвижка, и сейчас ставка находится на рекордно низком уровне – 6%. Никогда в нашей новейшей экономической истории мы не видели такого уровня учетной ставки Национального банка Украины. Это означает, что проблемы или, по крайней мере, часть проблем, связанных с невозможностью кредитоваться, которые были у наших аграриев, могут быть частично смягчены. Стоимость кредитов на фоне этой учетной ставки должна снижаться, и я бы предположил, что до конца годы мы увидим возможность кредитоваться под однозначный процент, и это поддерживающий фактор для нашей экономики.
— В продолжение темы Национального банка Украины невозможно не затронуть достаточно громкое событие — отставку главы НБУ Якова Смолия.
— То, что вбрасывается сейчас в публичную плоскость в виде дискуссии, — история, связанная с политическим давлением на бывшего главу Нацбанка Украины, не имеет под собой основания. Доказательством того, что политического давления не было, является, в частности, факт отсутствия нового кандидата на пост главы на момент отставки Я.Смолия. Это застало врасплох абсолютно всех, в том числе и Офис президента.
И неправильно также вбрасываемое в политическую плоскость желание части депутатов взять и напечатать дополнительно миллиарды. Называются даже цифры, практически полностью соответствующие дефициту государственного бюджета Украины, и в своем воображении законодатели решили, что можно перекрыть дефицит в государственном бюджете такого рода действиями – просто включением печатного станка. Это точно неправильный путь, и вряд ли его будет поддерживать кто-либо, кто понимает украинские реалии и вопросы, связанные с экономической политикой и тем более монетарной политикой.
Глава государства четко артикулирует месседж, что Национальный банк будет независимым. Руководитель монетарной власти поменяется, а НБУ задействует проактивную информационную политику, на что существует совершенно закономерный и ожидаемый запрос. Мир меняется так быстро, что информирование экспертных кругов и рыночных игроков относительно проводимых действий монетарных властей является естественным и необходимым. То, что от них требуется, – это пояснение, а не такая жесткая архаичная позиция: что если вы нас о чем-то спрашиваете, значит, оказываете на нас давление. Уверен, что после назначения нового главы Национального банка Украины, все опасения и переживания уйдут в историю.
— Олег, относительно восстановления украинской экономики каковы Ваши оценки ?
— Относительно украинских реалий ситуация сегодня сложная, но все находится в абсолютно управляемой зоне. И, в конечном счете, все не так плохо. Золотовалютные резервы Украины находятся на уровне, превышающем 28 млрд долл. Это исторически большая величина, фактически она сравнима с позициями 2012 года. С этого периода у нас не было подобного уровня золотовалютных резервов. Фактически они перекрывают 5 месяцев импорта.
Для восстановления украинской экономики активно задействуются сразу три канала. Первый – монетарная политика, когда идет ее смягчение, второй канал, который будут использовать, но в очень ограниченных рамках, и я не верю, что удастся его применить в полном объеме, — это бюджетное стимулирование. Но для его использования нужно фискальное или бюджетное пространство, а его в реальности крайне мало. Чтобы оно появилось, нужен прогресс на таможне и борьба с контрабандой, тогда детенизация экономики будет более активно работать, и только тогда мы сможем увидеть, что создается дополнительное фискальное пространство, которое может быть использовано правительством для стимулирования экономики. В противном случае я был бы крайне осторожен в том, что у нас есть такая реальная возможность.
Третий канал, о котором сегодня активно говорит глава государства, – это стимулирование экономики посредством инвестиций. Здесь, как говорится, поле не паханное, но нужно понимать, что ситуация в мире меняется достаточно быстро и мы не одни на планете Земля, которые понимают, что инвестиции дают достаточно быстрый экономический рост. Каждый миллиард долларов инвестиций может давать рост экономики в 0,5 процентного пункта. Например, если бы мы смогли достичь исторических максимумов в 10 млрд долл. притока инвестиций в реальный сектор экономики, мы бы имели не падение 5%, а нулевой рост. Но конкуренция в мире за инвестиционный ресурс резко выросла. Не только мы хотим эти деньги, их хотят все, кто пытается справляться с кризисом. Одна из немногих экономик в мире, которая сейчас показывает рост, – это Китай. Но при традиционном росте их экономики в 5-7%, ожидаемый рост 1-2% фактически означает откат назад.
— Учитывая возросшую конкуренцию в данной сфере, каковы шансы Украины относительно привлечения инвестиций?
— Несмотря на текущую ситуацию в мире, я думаю, что у Украины есть возможность привлечения инвестиций, так как у нас есть те сектора экономики, которые будут интересны любому инвестору, и один из них – это наше сельское хозяйство. Также нужно учесть, что в мире резко меняется геополитическая ситуация, и те геополитические центры, которые сейчас есть, могут сыграть нам на руку в плане возможности получения средств на различные логистические проекты, которые могут рассматриваться как мостик между Украиной, Европой и Азией. Например, перспективы участия Украины в масштабном проекте «Новый Шелковый путь». Я считаю, что для получения реального инвестора в страну по этому направлению нужно действовать быстро и слаженно. У нас нет времени, чтобы на лаврах почивать.
Не менее важными являются элементы прагматизма, которые пытается вводить в нашу экономическую политику руководство страны, – по крайней мере, это четко артикулирует президент и его поддерживает премьер. Та дискуссия, которая ведется сейчас по локализации местного производства, может дать положительный эффект для нашей экономики. Почему мы импортируем ту продукцию, которую можем производить внутри страны, – один из важных месседжей главы нашего государства. И такой мейнстрим наблюдается сейчас во многих странах. И США, и Европа, и Китай сейчас вводят элементы умеренного протекционизма в свою экономическую политику, и это может сыграть нам на руку.
Я думаю, что новые предлагаемые идеи, та же «инвестиционная няня», о которой говорит президент, тоже может быть неплохая. Разумеется, она не решает все проблемы и может стать нашей отличительной чертой, которая даст стране возможность получить новые механизмы и рычаги для привлечения инвестора. Ведь инвестору прежде всего нужно быть уверенным в защите прав собственности, и это первое условие из тех, которые мы должны выполнить в нашей стране для улучшения инвестиционного климата. А это вопросы, связанные и с судебной системой, и борьбой с коррупцией.
— Вы неоднократно говорили о неиспользованных до конца возможностях Украины относительно привлечения инвестиций…
— Да, например, канал внутренних инвестиций остается использованным не в полной мере. Потенциально, поступления в экономику от внутренних инвесторов могут быть значительные. У нас колоссальный теневой сектор экономики. Речь идет о десятках миллиардов долларов.
В целом экономическое развитие нашей страны в ближайшем будущем во многом будет зависеть от развития глобальной ситуации и по какой траектории будет развиваться кризис. По оценкам многих экспертов, мировой кризис будет идти по траектории V. Это значит, что будет толчок внизу, а потом экономическое развитие резко пойдет вверх. Мы ожидаем смягчения или ухода части некоторых точек напряжения в мире — пройдут президентские выборы в США, решится вопрос торговой войны между США и Китаем. Что касается Украины, то нашей точкой напряжения является урегулирование военного конфликта на востоке.
И в поддержку мысли, что украинская экономика может начать быстрое восстановление, напомню о тех долговых расписках, которые были выпущены Минфином под руководством Яресько, – ВВП-варранты на 3,5 млрд долл. Я считаю тот шаг ошибочным и не отвечающим нашим интересам, но это уже история. А вот выплаты по ним – это реальность. И на сегодня стоимость деривативов начала резко расти. Это означает, что их владельцы верят в активный рост экономики уже в следующем году. А поскольку они верят в наш рост, значит, и верят в то, что получат свои проценты, которые привязаны к нашему экономическому росту вплоть до 2040 года. И именно поэтому растет цена на эти деривативы.
— Сельскохозяйственная отрасль является локомотивом для украинской экономики, которая приносит около половины валютной выручки в страну. Насколько «силен локомотив» в текущих условиях? Каковы Ваши прогнозы относительно развития украинского АПК в среднесрочной перспективе?
— Я считаю, что все, что касается сельского хозяйства Украины, идет с позитивным окрасом. Да, это наш основной локомотив, и я думаю, что не только на краткосрочную, но и долгосрочную перспективу возможности этой отрасли просто колоссальные. Это одна из отраслей, куда будут направляться серьезные инвестиционные потоки. Поддерживающим фактором этого является закон о рынке земли, пусть даже в компромиссной конфигурации, в которой он был принят. Далее – инвестиции в данном сегменте отличаются более высокой доходностью, также поддерживающим фактором является снижение стоимости кредитного ресурса.
Однако, по моему мнению, все же не очень хорошо, если Украина будет оставаться исключительно аграрной державой. Аграрный сектор имеет свой инвестиционный предел, который оценивается на уровне 50 млрд долл., и его можно реализовать на протяжении 10 лет. К тому же, возможность получения этих инвестиций ограничена. Поэтому будут развиваться сектора, смежные с сельским хозяйством, например, аграрная логистика, сельскохозяйственное машиностроение, производство минеральных удобрений, средств защиты растений и др. Я считаю, что рост сельского хозяйства и всех секторов, связанных с ним, будет опережающим. В среднесрочной перспективе доля украинского АПК будет увеличиваться, и в ближайшее десятилетие его роль будет оставаться достаточно важной. Но, в конце концов, и другие сектора украинской экономики также будут расти.
— Олег, в завершение интервью приведу цитату из Вашего выступления в мае 2019 года на конференции Grain&Maritime Days in Odessa: «Я остаюсь абсолютным оптимистом в отношении будущего Украины. Вызовов более чем… Но важно понимать, какого уровня и характера эти проблемы». Насколько оптимистично Вы настроены на сегодняшний день?
— Я и сегодня абсолютно оптимистично настроен относительно будущего Украины, поскольку никакого другого варианта просто нет. Страна будет обязана показывать экономический рост и, соответственно, повышение уровня жизни населения. Если же этого не произойдет, то могут возникнут серьезные проблемы по всем направлениям. В том числе и для национальной безопасности страны. Но, учитывая наше стремление выжить, думаю, у нас все должно получиться. Поэтому я оптимист.
Хотя я бы добавил к той цитате, сказанной год назад, что то сопротивление системы, которое существует в Украине, колоссальное. Я имею в виду ту систему, которая была взращена за три предыдущие десятилетия, – бюрократическую систему, украинское законодательство и группы влияния, в том числе олигархические, оказывающие в реальности куда большее и куда более серьезное влияние, чем это казалось еще год назад.
Беседовала Елена Чередниченко