В марте Китай объявил, что его целевые темпы роста ВВП в этом году составят примерно 5,5%. Это низший показатель с 1991 года. Однако не стоит удивляться. В 2013 году экономисты Всемирного банка и Госсовета КНР прогнозировали, что к 2030 году годовые темпы роста в Китае снизятся до 5%. Впрочем, эта цифра ещё может оказаться завышенной, учитывая, что темпы роста экономики в 2010-2016 годах, как выяснилось, были раздуты на 1,8 процентных пункта, а в странах ОЭСР средние темпы роста равны примерно 3%.
Тогда же экономисты и власти точно предсказали главные препятствия на пути долгосрочного роста экономики в Китае, в числе которых усиление неравенства, коррупция, старение населения, неэффективность крупных, обычно государственных предприятий, загрязнение природы. Однако никто не мог предвидеть дополнительную и значительную экономическую неопределённость, которая возникла из-за пандемии Covid-19, а теперь ещё и нападения России на Украину.
Пандемия резко нарушила нормальную работу производственных цепочек и толкнула вверх цены во всём мире. Китай особенно встревожен ростом цен на продовольствие, потому что является чистым импортёром продовольствия – общая сумма импорта этих товаров составила $133 млрд в 2019 году. Проблемы с поставками и плохая погода стали причиной роста цен на овощи в китайских городах на 30,6% (год к году) в ноябре 2021 года. Цены на яйца (а это главный источник протеинов для среднего класса) выросли на 20,1% за тот же период.
Ещё один важный повод для озабоченности в Китае – стоимость энергоносителей, поскольку он является также чистым импортёром угля, природного газа и нефти. Повышение спроса со стороны китайских заводов, возобновивших производственную деятельность в ходе восстановления экономики после пандемии, способствовало росту цен на энергоносители. Китайские регуляторы отреагировали на это повышением верхнего порога для субсидируемых цен на электроэнергию. Но этой меры оказалось недостаточно для компенсации убытков производителей электроэнергии, потому что продолжали расти как цены на уголь, так и внутренний спрос. В результате в нескольких северо-восточных провинциях страны в сентябре 2021 года закрылись электростанции, что привело к неожиданными массовым отключениями электроэнергии и каскаду экономических и социальных проблем.
В дальнейшем китайское правительство ещё сильнее повысило верхний порог цен и начало стимулировать добычу угля, воспользовавшись тем, что у страны имеются его большие запасы. Однако запасы других энергоносителей в стране ограничены, а спрос на электроэнергию, скорее всего, продолжит рост.
Все эти экономические опасения, наряду с желанием выступить единым фронтом против США, помогают объяснить, почему Китай выбрал партнёрство «без границ» в отношениях с Россией, о чём председатель Си Цзиньпин и президент России Владимир Путин объявили в начале февраля. Энергоносители – это экономический фундамент китайско-российских отношений. В 2019 году на долю топлива приходилось примерно 17% (или $344 млрд) всего китайского импорта, равного $2,1 трлн. Россия является крупнейшим экспортёром нефти в Китай с 2016 года, и она быстрее всех наращивает поставки природного газа в эту страну. Двадцать процентов всего китайского нефтегазового импорта сегодня поступает из России.
Для удовлетворения внутреннего спроса на энергоресурсы и для сокращения выбросов парниковых газов Китай планирует повысить долю природного газа в структуре потребления первичных энергоносителей до 15% к 2030 году. России обладает почти четвертью мировых запасов природного газа и является его крупнейшим экспортёром. И поэтому в феврале две страны согласовал долгосрочный контракт, согласно которому экспорт российского газа в Китай увеличится до 48 млрд кубометров, то есть почти до 10% прогнозируемого потребления газа в Китае в 2025 году (526 млрд кубометров).
Нападение России на Украину и последующие экономические и финансовые санкции, введённые под руководством Запада против России, внезапно бросили тень неопределённости на эти планы. Помимо усугубления уже случившихся сбоев в производственных цепочках, широкий спектр санкций затрудняет китайским фирмам работу в России. Но что самое важное, в войну оказались втянуты сразу две страны, являющиеся крупнейшими мировыми экспортёрами продовольствия и энергоресурсов.
На долю Украины и России вместе приходится 28% мирового экспорта пшеницы, и поэтому с начала вторжения цена фьючерсов на пшеницу на Чикагской товарной бирже взлетела более чем на 50%. Цены на нефть, газ и уголь тоже резко выросли из-за перебоев в поставках и санкций против России. Такое инфляционное давление может привести к потенциально разорительным последствиям для китайского населения, а также для производителей страны.
Впрочем, выбранная китайским правительством нейтральная политическая позиция в российско-украинской войне ещё может принести экономическую отдачу, если Китай сумеет стать более важным для России, но при этом не создаст излишних проблем в отношениях со своими крупнейшими западными торговыми партнёрами, такими как США или Австралия. Российский продовольственный экспорт в 2021 году составил $38 млрд, включая $4,7 млрд экспорта в ЕС. Тем самым инфляция продовольственных цен в Китае может оказаться мягче, если санкции Евросоюза вынудят Россию перенаправить часть продовольственного экспорта в Китай на благоприятных условиях.
Вероятно, Китай получит и более благоприятные условия для импорта энергоресурсов, пока продолжается эта война, а другие страны сокращают закупки нефти и газа из России. США запретили импорт российской нефти, а другие страны, скорее всего, последуют этому примеру. Евросоюз планирует сократить зависимость от российского природного газа на две три в этом году и ищет альтернативных поставщиков и источники энергоресурсов для компенсации выпадающих объёмов.
Хотя отказ Европы от газа займёт время, представляется неизбежным, что России вскоре придётся искать других покупателей. А поскольку на долю нефти и газа приходится 60% российского экспорта и 39% доходов федерального бюджета РФ (в 2019 году), Китай окажется в сильной переговорной позиции.
В конечном итоге влияние российско-украинской войны на китайскую экономику будет зависеть от продолжительности этого конфликта и от степени урона, который он нанесёт Украине и России, а также другим частям мировой экономики. Это влияние будет также зависеть от того, сколько доброй воли останется в отношениях между Китаем и западными союзниками Украины, когда боевые действия прекратятся.
Очевидно, что 2022 год станет годом неопределённости, а возможности Китая контролировать темпы своего экономического роста будут ограничены. Новые риски, возникшие из-за войны в Восточной Европе, усугубляют проблемы, которые власти уже ожидали на фоне медленного и неровного восстановления экономики после пандемии. Пока что о том, как Китай и остальная мировая экономика переживут предстоящие месяцы, можно лишь гадать.
Нэнси Цянь – профессор управленческой экономики и наук о решениях в Школе менеджмента им. Келлога при Северо-Западном университете (NWU), директор-основатель Китайской экономической лаборатории в Китайской лаборатории при NWU.
Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org
