Стартовавший после финансового кризиса 2008 года и ускорившийся во время пандемии процесс деглобализации окончательно разогнался после начала спецоперации РФ на Украине, констатируют журналисты французской La Croix. Как подчёркивается в материале издания, хотя мировой торговый оборот по-прежнему растёт, глобальную экономику уже скоро может постичь раздробление на отдельные торговые блоки — но для их жителей это, скорее всего, ничем хорошим не обернётся.
AP
Вот уже несколько недель отдельные эксперты настойчиво предсказывают, что российская спецоперация на Украине положит конец «безостановочному и безудержному росту мирового торгового оборота, успевшему с момента падения Берлинской стены изменить облик планеты», пишет La Croix. Так, главный исполнительный директор инвестиционной компании BlackRock Ларри Финк, обращаясь недавно к акционерам, предупреждал: «Глобализации в том виде, в котором мы её знаем последние 30 лет, пришёл конец». А за несколько дней до этого о рисках «раздробления» мира предупреждали Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирная торговая организация (ВТО), отмечается в материале французского издания.
Между тем, взгляды на глобализацию стали меняться задолго до украинских событий — а именно, после глобального кризиса 2008 года, который «вывел на свет излишества финансового сектора», констатируют обозреватели La Croix. «Кризис совпал по времени с периодом замедления мирового экономического роста, из-за которого анализ «затраты—выгоды» стал смещаться не в пользу глобализации, и особенно это проявлялось в развивающихся странах, где стала звучать определённая критика по поводу деиндустриализации и появления неравенства», — напомнил в интервью изданию эксперт Центра перспективных исследований и международной информации (CEPII) Себастьян Жан.
«С того момента мир вступил в новую эру, — пишет La Croix. — Избрание Дональда Трампа в 2016 году и инициированный тогда же брексит стали настоящими импульсами глобализации. В те же времена Китай — даже несмотря на то, что именно он стал главным бенефициаром триумфального шествия глобализации в нулевые — решил пересмотреть свои экономические амбиции. Пекин взял на вооружение план Made in China, целью которого было повышение статуса, а также укрепление стратегической независимости». В результате к 2018 году между Китаем, «больше не желавшим быть мировой фабрикой», и США, пытающимися сохранить своё положение гегемона, вспыхнула торговая война — и мировая торговля впервые с момента падения Берлинской стены столкнулась с последствиями обмена ограничительными мерами и санкциями. «Эта китайско-американская расстыковка обозначила возвращение к таким понятиям, как суверенность и самодостаточность, ранее вроде бы исчезнувшим с мировой арены», — пояснил в беседе с журналистами французского издания профессор Высшей коммерческой школы Парижа (HEC Paris) Жереми Гез.
Повсеместно тенденция к разочарованию глобализацией закрепилась в 2020 году после начала пандемии коронавируса, которая чётко продемонстрировала, насколько на самом деле хрупки цепочки поставок, констатируют обозреватели La Croix. «До того момента мир ещё мог успокаивать себя иллюзией того, что мировому рынку хватит глубины и гибкости, чтобы ответить на любой кризис. Но коронавирус показал, что эту машину может заклинить, и что от наступления новых кризисов теперь необходимо подстраховываться своими силами», — разъяснил журналистам научный сотрудник исследовательского центра BRUEGEL Жан Пизани-Ферри. Европа, которая долгое время не замечала изъянов рынка, в 2020 году внедрила концепцию «открытой стратегической автономии», что стало несколько «застенчивым» ответом на агрессивную политику со стороны её торговых партнёров, напоминают авторы. Ну а после начала спецоперации на Украине в феврале глобализация «окончательно превратилась из решения в проблему», заключают они.
Говорить о процессе деглобализации как таковом, впрочем, пока рано — ведь торговый оборот между странами по-прежнему растёт, хотя и медленнее, чем раньше, продолжают авторы. «Вплоть до финансового кризиса 2008 года мировой торговый оборот рос на 6 процентов в год — то есть быстрее, чем мировой ВВП. После него он в среднем прибавлял уже по 3 процента в год — то есть сохранял тот же ритм, что и ВВП», — приводят журналисты слова ведущего экономиста швейцарского банка Lombard Odier Сами Шаара. По оценке эксперта, в ближайшее десятилетие торговый оборот будет расти в среднем на 1,5% ежегодно.
Таким образом, мы наблюдаем не сокращение объёмов мировой торговли, а скорее их выравнивание, говорится в материале La Croix. Как отмечают авторы статьи, особенно «характерным признаком эпохи» стал тот факт, что ВТО, по существу, приостановила работу — ни одного глобального соглашения о свободной торговле больше не рассматривается. Их место заняли договоры регионального масштаба по образцу недавних договорённостей между США, Канадой и Мексикой или созданной Китаем в азиатско-тихоокеанском регионе зоны свободной торговли, тогда как двусторонние договорённости страны тоже заключать практически перестали. «Великобритания после брексита хотела подписать ряд амбициозных соглашений. Но результатов, на которые она рассчитывала, это не принесло. Свой новообретённый глобалистский порыв страна конкретно воплотить так и не смогла», — поведал журанлистам ведущий экономист Barclays Фабрис Монтане.
Вместе с тем предприятия по-прежнему ищут способы оптимизировать свои цепочки поставок, пишет La Croix. «Вот только теперь они вынуждены подстраховываться. К примеру, мы наблюдаем, что китайские предприятия строят заводы во Вьетнаме — на тот случай, если они потеряют возможность работать на китайской территории. Они учитывают риски, которые несёт возможное раздробление мира», — рассуждал в интервью La Croix директор Института Брюса Хендерсона компании BCG Франсуа Канделон.
«Самые большие перемены как раз в этом и заключаются: в обстановке обостряющегося соперничества между Китаем и развитыми странами предприятиям становится всё сложнее присутствовать одновременно на рынках обеих сторон, — поясняют журналисты La Croix. — А на горизонте вырисовывается риск раздробления мировой экономики, за которым последует внедрение разных технологий и норм торговли в разных регионах мира. Именно это, по всей видимости, имела в виду глава ФРС США Джэнет Йеллен, говоря о «глобализации среди друзей» — реорганизацию торгового оборота через её распределение между крупными торговыми блоками: Северная Америка, Европа, Китай и так далее».
«В этом смысле боевые действия на Украине сыграли роль ускорителя, и введённые санкции подталкивают отдельные государства к тому, чтобы освобождаться от зависимости от доллара. Это, в частности, относится к Китаю, который пытается развивать альтернативную валютную систему, основанную на его собственной валюте, а также на появившемся теперь цифровом юане», — комментирует ситуацию Жереми Гез.
Как пишут журналисты La Croix, «новое равновесие», к которому сейчас приходит мир, вполне может сохраниться надолго, поскольку оно основано на весьма глубинных переменах — в том числе и в плане восприятия мировой экономики в развитых странах. «Когда лосося вылавливают в Шотландии, потом перерабатывают в Китае, а в итоге потребляют в Испании, все участники процесса понимают, что это нелепо», — приводит свой пример Сами Шаар. По мысли бывшего генерального директора ВТО Паскаля Лами, такое изменение в области ментальности уже нашло выражение в том, как развитые государства нормируют торговлю между собой. «Западные страны сегодня стараются не только защитить свои предприятия от таможенных пошлин, но и уберечь собственных потребителей от различных рисков санитарного, технологического, социального и экологического плана. Преодолеть такое экономическое «осторожничанье» будет сложнее, чем протекционизм, поскольку привести стандарты и нормы качества к гармонии — это более трудная задача, чем договориться по таможенным вопросам», — цитирует Лами La Croix.
Если говорить о более «приземлённых» материях, глобализация сейчас также упирается в физические пределы, связанные с ростом затрат на транспортировку товаров, вызванным резким скачком нефтяных котировок и переполненностью портов, продолжают обозреватели французского издания. Ещё одним ограничивающим фактором для неё служит увеличение факторов риска. «На протяжении многих десятилетий глобализация была лёгкой — на неё работала обстановка экономической и геополитической стабильности, — полагает Фабрис Монтане. — Организовывать длинные и сложные производственные цепочки было просто. Но теперь мы упёрлись в стену. Мы увидели, что недооценили проблемы устойчивости и логистические сложности».
Как поясняют журналисты La Croix, это подтвердили и пандемия, и украинская операция — каждое из этих событий привло к блокировке торговых потоков. «Изменился сам характер взаимоотношений между экономикой и геополитикой. Идея о том, что торговля обеспечивает мир потерпела крах», — констатирует, в свою очередь, Жан Пизани-Ферри. Отныне каждая страна и каждая крупная экономическая зона пытается отвоевать себе статегическую автономию, дабы больше не зависеть, к примеру, от китайских масок, российских энергоресурсов или же украинской пшеницы — а также для того, чтобы вернуть рабочие места в промышленном секторе, которые были некогда перемещны в Азию, раскрывают его мысль авторы.
Релокализация и замедление роста торгового оборота, меж тем, рискуют отразиться на ценах на различные товары, а также на затратах: к примеру, чтобы создать собственное производство полупроводников, Европе придётся выделить огромные инвестиции, пишут французские журналисты. По мнению Франсуа Канделона, создание глобальной цепочки производства полупроводников позволила сэкономить $1 трлн — и если страны станут отказываться от этой оптимизации, эти деньги придётся вкладывать в развитие.
«И кстати, к идее о том, что «новая глобализация» позволит вернуть много рабочих мест в развитые страны, нужно относиться с осторожностью, — отмечает Жереми Гез. — На самом деле, если релокализация и будет, то она примет форму суперсовременных заводов, для которых понадобятся высококвалицированные кадры».
В конечном счёте, несмотря на все обещания о том, что мир станет более разумным, локализованным и добродетельным, существуют серьёзные опасения, что разробление мировой экономики выльется в рост нестабильности и обнищание, предупреждают обозреватели La Croix. «Когда в мировой торговле возникает напряжённость, страдают от этого наиболее уязвимые слои населения — как в развитых странах, так и, разумеется, в странах бедных, которые в данный момент столкнулись с угрозой жесточайшего продовольственного кризиса», — напоминает Себастьян Жан.
Для «бывших держав» Запада процесс создаёт и другую угрозу — риск отдаления от них развивающихся стран, констатируют обозреватели La Croix. «Китай не скрывает, что хочет стать для развивающихся стран кормчим — в том числе и для того, чтобы создать себе гарантии в случае раздробления мира», — заявил в беседе с журналистами экономист берлинского Института исследования Китая Mercator Франсуа Шимиц. А между тем, чем нестабильнее становится обстановка в мире, тем больше шансов реализовать такие амбиции получает Пекин — и это подтверждает, в том числе, отказ многих развивающихся стран от соблюдения западных санкций, введённых против России, подытоживают авторы.
