О тарифах и услугах
С 10 августа lifecell почти в два раза повысил стоимость популярных тарифов. С чем связан их такой значительный рост?
Видели ли вы на рынке хоть какую-то вещь, которая не подорожала? Не только Украина, но и весь мир страдает от инфляции и повышения цен, которые повлекло российское вторжение.
В нашей индустрии нет ни единой вещи, на которую не влияет обменный курс и цены на энергоносители, которые очень выросли. Поэтому есть очень важный фактор, почему мы повышаем цены, — мы хотим продолжать работать и предоставлять услуги высочайшего качества.
На сколько в среднем повысились тарифы?
Самые дешевые тарифные пакеты подорожали на 10−15 грн, а самые дорогие — максимум на 50. Сейчас наша основная линейка тарифов варьируется в цене ориентировочно от 50 до 200 грн. Но я думаю, что сейчас вы не сможете пойти в кофейню и выпить кофе стоимостью менее 50 грн. Такова наша реальность.
Раньше клиенты часто выбирали lifecell именно за демократические тарифы. Насколько труднее будет конкурировать с другими игроками рынка теперь?
Во-первых, сейчас мы можем конкурировать с другими игроками на рынке не только благодаря цене, но и благодаря нашей сети и качеству услуг. Поэтому цена уже не является нашим единственным конкурентным преимуществом.
Во-вторых, это повышение тарифов произошло также и у наших основных конкурентов. Поэтому наши тарифы все равно остаются самыми доступными.
Как изменилось наполнение тарифных пакетов для украинцев за время войны?
Мы не уменьшали наполнение тарифных планов. При этом, предоставляли абонентам в Украине много услуг без дополнительной платы, чтобы они могли оставаться на связи.
Многие клиенты получают полный пакет услуг, а пользуются, например, только мобильным интернетом или только звонками. Рассматриваете ли вариант запуска своеобразного конструктора, где можно самостоятельно смиксовать нужные услуги?
Если абонент не пользуется, например, мобильным интернетом или голосовыми звонками, он может выбрать наполнение пакета услуг и, соответственно, его стоимость, используя тариф «Хендмейд». Это уникальное предложение на украинском рынке, ведь абонент может сам сконструировать тариф под свои нужды.
Если ему необходим только мобильный интернет, то у нас есть, например, тариф «Гаджет» с разными объемами гигабайтов.
Читайте также: Александр Комаров: Мобильные операторы будут использовать косвенную идентификацию абонентов
Об абонентской базе
Как война изменила ваших клиентов?
С того момента, как первая российская ракета упала на территорию Украины, украинцам было чрезвычайно важно быть на связи со своими родственниками и друзьями. Конечно, это создало огромную нагрузку на сети мобильных операторов. Использование данных и обмен сообщениями увеличились в 200, 300 или иногда 400 раз.
Многим нашим абонентам пришлось покинуть свои дома — особенно тем, кто проживает на востоке Украины. Они переместились на запад Украины или же выехали за границу. Потому количество наших абонентов в роуминге увеличилось в сотни раз. Не только у нас, но и у наших конкурентов. Мне кажется, что мы побили абсолютно все рекорды.
А рекорд по количеству потерянных клиентов тоже побили? Ведь ваши клиенты тоже уезжали за границу, спасаясь от войны, и переходили на обслуживание к местным операторам.
Недавно мы объявляли результаты 2 квартала, согласно которым наша 3-месячная активная база абонентов уменьшилась на 500 тыс.
Как пытаетесь удержать клиентов?
Я рассматриваю вопрос не только с точки зрения мобильного оператора, но и с точки зрения государства. Коммуникация с теми людьми, которые временно покинули Украину, очень важна.
Да, мы наблюдаем, что определенное количество абонентов переходит на sim-карту местного оператора. Но мы считаем, что sim-карта — это как бы такая эмоциональная связь с Украиной. И мы делаем все возможное, чтобы поддерживать эту связь. Поэтому с начала войны продолжали оказывать услуги нашим абонентам, даже если они находились за границей, — так, будто они все еще живут в Украине.
Миграция клиентов началась еще до войны. С 1 декабря 2021 года заработала упрощенная процедура MNP для желающих сменить оператора. Сколько клиентов ушло от вас и сколько присоединилось новых за этот период?
С момента упрощения процедуры переноса номера к нам пришло почти 36 тыс. абонентов, а ушло чуть меньше 8 тыс. абонентов.
Недавно мы предоставили возможность абонентам, которые хотят перейти в lifecell, сделать это без посещения магазина — с помощью eSim или нового стартового пакета. Теперь, чтобы перенести свой номер к нам в сеть, не нужно идти в брендовый магазин, потому что sim-карту можно купить почти в каждом продуктовом супермаркете или на АЗС.
С июня этого года абоненты lifecell могут зарегистрировать номер мобильного телефона через «Дію». Сколько клиентов уже воспользовались этой услугой?
С момента запуска услуги регистрации через «Дію» украинцы зарегистрировали в lifecell более 17,5 тыс. номеров.
Какие преимущества это дает пользователям?
Для абонента регистрация мобильного номера — это защита от мошеннических схем, защита данных и персональной информации.
Регистрация номера с помощью документов в «Дії» является логическим продолжением интеграции с приложением — более полутора лет назад lifecell первым начал применять шеринг электронных документов в «Дії». Это позволило значительно упростить механизм авторизации и регистрации номеров абонентов в наших магазинах.
Читайте также: Гендиректор Vodafone: Качество звонков будет выше — они будут идти по каналам передачи данных
О сети и интернете
Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляен 14 сентября заявила, что ЕС готов присоединить Украину к свободной европейской зоне роуминга. Что это будет значить для ваших клиентов?
Это отличный способ для украинских абонентов оставаться на связи со своими операторами и платить за услуги как дома, пока они живут за границей. С начала войны ЕС направляет очень много усилий в поддержку Украины. Мы надеемся, что это будет продолжаться.
Правда, была также инициатива, невыгодная для украинских операторов и государства, — сделать бесплатными входящие звонки с телефонов иностранных операторов. Например, когда немец со своего немецкого номера звонит по телефону на номер украинского абонента в Украине, то соответственно украинский оператор получает за это определенные средства от немецкого оператора. Это то, что мы называем входящим международным звонком.
Значит, для Украины это своеобразная экспортная услуга, за которую мы получаем оплату в валюте, а государство — налоги. Все украинские операторы что-то потеряли — базу активных абонентов, или свое оборудование, поэтому затраты на их услуги увеличились. На мой взгляд, возможность получать плату за входящие международные звонки — это возможность для операторов хоть немного восстановиться.
lifecell стал первым оператором, который предложил идею запуска национального роуминга. Как сейчас работает эта услуга?
Я считаю эту идею самой удачной за 5 лет моей карьеры в lifecell. Когда мы начали терять связь с некоторыми базовыми станциями, решили передать наши частоты другим операторам, чьи станции не были разрушены, чтобы они могли в дальнейшем предоставлять услуги другим абонентам. После этого у нас возникла идея выступить с инициативой о национальном роуминге. В начале было очень трудно убедить других операторов, но мы сделали все возможное, чтобы не оставить ни одного украинца без мобильной связи.
Мы предоставляем эту услугу уже полгода. Каждый день 300−400 тыс. абонентов используют сети других операторов, чтобы оставаться на связи. Не только абоненты lifecell используют сеть других операторов, но и наоборот, пока операторы ремонтируют повреждения. То есть ситуация достаточно сбалансированная.
Какова сейчас ситуация с покрытием? У скольких процентов украинских территорий есть доступ к сети?
Наша сеть работает в населенных пунктах, которые не были оккупированы, или же недавно освобожденных. Как только ВСУ выбивает оккупантов из населенного пункта, мы сразу ремонтируем повреждения и восстанавливаем связь. Обычно, это повреждение электросетей или оптоволокна. К примеру, когда ВСУ освободили территорию Харьковской области, мы сразу отправили туда свою команду со специальным оборудованием.
Если говорить в процентах, то не работает где-то от 7% до 10% нашей сети, но эта цифра меняется каждый день. Потому что, преимущественно, это та сеть, которая находится на временно оккупированных территориях.
Где сейчас самая худшая ситуация? Работают ли хоть какие-нибудь ваши станции на оккупированных территориях?
Когда россияне оккупируют территорию, их первая цель — отключить украинскую связь. Это то, что случилось, например, в Херсоне. У нас не было там офиса, поэтому оставались в городе до конца. Однако, в конечном итоге, оккупанты нашли оптоволоконный кабель, перерезали его — и связь исчезла.
Еще один важный аспект — россияне приводят на захваченные территории своих операторов, раздают людям sim-карты и заставляют пользоваться их связью. Поэтому, когда мы узнаем о подобных ситуациях, принимаем меры. Если наше оборудование окажется в руках оккупантов, они не смогут его использовать для своих целей.
Какие именно меры?
Одно из решений — работа с паролями. Только ограниченное количество людей знает пароль к конкретной базовой станции. Если станция оказывается в руках оккупантов, мы можем легко ее заблокировать — она станет просто грудой металла. Для ее запуска придется заменять всю активную часть базовой станции.
Вы ранее заявляли, что все мобильные операторы получили 15−20 спутниковых коммуникационных устройств Starlink. Где в настоящее время их используете?
«Старлинки» очень помогли нам. Это замечательное краткосрочное решение, особенно во время активной фазы боевых действий. Потому что почти сразу, с первых дней войны, нам удалось восстановить связь для гражданского населения и украинской армии.
Позволяет ли это обеспечить более высокую скорость передачи данных?
Я никогда не был «в полях» как пользователь, поэтому не могу сказать, насколько изменилась скорость интернета. Но «старлинки» сейчас обеспечивают базовую и жизненно необходимую связь.
На самом деле, они не могут быть идеальной заменой традиционному оборудованию, с точки зрения мощности и многоканальности, но это хорошее временное решение для экстренных условий.
Читайте также: Украинцы за границей смогут не платить за роуминг: когда и на каких условиях
О технологиях и планах на будущее
Какие сегменты планируете развивать в ближайшее время?
Будем давать украинцам свободу выбора и адвокатировать ее. К примеру, мы отстаиваем инициативу, чтобы украинцы могли свободно звонить даже на номера других операторов и не бояться, что у них за это снимется много денег.
На самом деле, высокая ставка интерконнекта — большая проблема. От этой ситуации с высокой ставкой больше всего, наверное, выигрывает Киевстар, потому что у него самое большое количество абонентов. Однако, если украинские власти заявляют, что мы переходим на европейские правила, то это должно работать и в телеком-индустрии. У европейских операторов ставка интерконнекта либо нулевая, либо минимальная.
Что вы хотите предложить новым клиентам?
Мы будем работать в таком же ритме, как раньше. Я не тот человек, который сейчас готов озвучить какие-либо инновации или планы на следующий год. Просто не хочу давать пустых обещаний или раскрывать какие-то тайны компании, потому что убежден, что нужно сначала что-нибудь сделать, а уже потом начинать этим хвастаться.
Мы будем оставаться самым инновационным оператором на рынке. Даже сейчас, во время войны, мы внедряем новые для Украины сервисы — VoLTE, VoWiFi.
Каким видите lifecell спустя год?
Наши приоритеты не меняются. Мы будем продолжать работать в пользу украинских абонентов, обеспечивать их быстрой и качественной связью. То есть будем расширять нашу абонентскую базу и покрывать большую часть украинской территории — это остается нашим приоритетом и на следующий год.
Также мы развиваем большие данные и блокчейн-технологии. И мы будем делать все возможное, чтобы двигаться вперед, даже при таких сложных условиях. Надеемся, что Украину ждет очень яркое и успешное будущее.
Какие именно блокчейн-технологии?
К примеру, процесс подписки или наши смарт-контракты. Я действительно верю в технологии на основе блокчейна. Они помогают уменьшить количество бюрократии и количество бумаг, поэтому они более экологически дружественные.
Одним из приоритетов Минцифры по «Плану Маршалла» является развитие цифровых экосистем. Как это изменит работу мобильных операторов?
Мы уже достаточно развиты в цифровом смысле, особенно, это стало очевидным во время пандемии. К примеру, мы первыми в Украине начали использовать дашборды — панель, на которой мы видим всю статистику и параметры нашей сети абонентов. Также мы используем тепловые карты, чтобы отслеживать движение наших абонентов.
Дашборд и тепловые карты в сочетании помогают нам понимать, что происходит, и информировать власть о перемещении украинцев. Это очень удобно, потому что не нужно использовать миллионы табличек Excel. Мы можем просто нажать кнопку и получить всю необходимую информацию в режиме реального времени прямо из нашего офиса.
Читайте также: Интернет и звонки за границей: что предлагают наши операторы и сколько это стоит
О результатах компании
lifecell впервые вышла на чистую прибыль только в 2020 году. Как компания встретила кризис? С каким результатом закрыли первое полугодие?
За последние 6−8 кварталов наши доходы стабильно росли, причем в процентном отношении быстрее, чем у наших конкурентов.
В первом квартале этого года мы также стабильно росли и по прибыли, и по абонентской базе. Но во втором квартале мы были шокированы из-за войны, как и весь мир. Нам пришлось зафиксировать чистый ущерб. Это финансовый ущерб из-за списания оборудования, а не операционный. Однако во втором квартале мы все равно зафиксировали рост дохода на 5,4%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Мы также продолжаем инвестировать в расширение нашей сети, хотя капитальные инвестиции (CAPEX) уменьшились на 33%, по сравнению со вторым кварталом 2021 года.
На чем сейчас зарабатывает компания?
На самом деле, перед нами сейчас стоит дилемма, потому что мы, конечно, понесли потери, поскольку повысился курс обмена валют и логистика стала очень тяжелой, но альтернативных способов получить средства у нас нет. Мы, как мобильный оператор, предоставляем услуги абонентам, получаем оплату и используем эти средства на инвестиции, на улучшение нашей сети, закупку нового оборудования и зарплаты.
В целом, мы настроены оптимистично, но я бы предложил Министерству финансов немного пересмотреть свою политику по налогам и оплате за пользование радиочастотным ресурсом, потому что для работы мобильных операторов это важно, и нам бы это очень помогло.
В интервью dev.ua вы говорили, что стоимость разрушенных базовых станций компании достигла $10 млн. Сколько средств планируете инвестировать в восстановление в течение года?
Есть международные финансовые правила, по которым в графу «Потери» нужно записывать все станции, к которым нет доступа. Мне кажется, что $10 млн — вполне реалистичная сумма наших потерь. Но здесь речь идет не только о потерях физических, а также о потерях абонентской базы, потому что она значительно сократилась из-за войны.
Если мы потеряли оборудование на $10 млн, то, по меньшей мере, столько же придется еще раз инвестировать. Но мы стараемся не заглядывать так далеко, потому что не знаем, сколько это будет продолжаться. Мы просто двигаемся сайт за сайтом, чтобы возвращать нашу связь, где она был потеряна.
Как только ВСУ освобождает какую-то территорию, мы идем туда и пытаемся справиться со всеми повреждениями. К счастью, у нас на складе есть другое оборудование, которое мы закупали раньше для других проектов. Сейчас мы адаптируемся к нынешним потребностям украинцев и идем туда, где нуждаются в нашей поддержке. Если повезет, то, возможно, ущерб будет меньше.
