Кто есть кто
Немного формальностей. Эльвира Набиуллина, ранее не раз работавшая заместителем Германа Грефа на разных постах, возглавляет Центробанк (Банк России). Герман Греф – президент, председатель правления Сбербанка. Сбербанком России на 50% + 1 акцию владеет Центробанк. Но это владение – ущербное: так, например, соответствующую долю дивидендов «Сбер» перечисляет в бюджет России, а не в закрома Центробанка.
В свою очередь, ситуация с Центробанком также двойственная: по букве закона он России не принадлежит, поскольку «не отвечает по обязательствам Российской Федерации и Российская Федерация не отвечает по обязательствам Банка России». В то же время главу Центробанка утверждает Госдума по представлению президента, и отчитывается глава, опять же, перед Госдумой и президентом.
Между тем денежные расчёты не терпят двусмысленности. Экономист Валентин Катасонов полагает, что в реальности ЦБ находится под управлением Всемирного банка и ФРС США, и надо сказать, что аргументация у него очень убедительная. Он также приводит в пример Китай, который напрямую контролирует собственный Центробанк и, соответственно, распоряжается курсом национальной валюты и эмиссией в интересах страны без туманных ссылок на какие-то международные обычаи и правила.
Наперегонки с «Яндексом»
25 ноября Центробанк России опубликовал прекрасный документ под названием «Подходы Банка России к развитию конкуренции на финансовом рынке» с опасливым пояснением «Доклад для общественных консультаций». Чтобы не подумали, что доклад может иметь какие-то организационные последствия.
Само название доклада носит ярко выраженный конфликтный характер. Подход Банка России к конкуренции стал понятен еще в 2013 году, когда началась массовая зачистка рынка. За шесть лет лицензию потеряли более 50% банков, многие – с весьма туманными объяснениями. Огромные деньги были выведены из экономики в пользу неизвестных лиц – при отзыве каждой лицензии тысячи совершенно непричастных к этому организаций теряли свои расчётные счета, лишались возможности вести деятельность и даже выплачивать зарплату.
Понятно, что постепенно люди поняли: доверять можно только трём-четырём банкам с преимущественно государственным участием плюс, до поры до времени, «Альфе». Так образовалась монополия Сбербанка, которую внезапно обнаружил изрядно потрудившийся для её формирования Центробанк.
Фото: HANK50 / Shutterstock.com
Собственно, сама эта констатация в духе Капитана Очевидность никого бы не удивила, но в тексте присутствуют также упоминания о том, что некоторые финансовые структуры слишком увлекаются созданием экосистем, размывающих основное предназначение банка.
Понятно, в чей огород камень – за последние годы Сбербанк потратил не менее миллиарда рублей на покупку непрофильных или «полупрофильных» активов. Тут и виртуальный оператор связи, и сервис заказа такси, и доставка еды, и медицинский проект, и веб-кинотеатр, и риэлторская деятельность, и, конечно, электронная коммерция. Эффективность этих вложений невелика: популярность «Яндекс.денег» снижается, «Ситимобил» не может конкурировать с тем же «Яндексом», маркетплейс «Беру!» влачит жалкое существование. При этом заметно сближение «Сбера» с тем же «Яндексом» – практически везде они выступают как конкуренты и/или партнеры, и знаменитый поцелуй курьеров Delivery и «Яндекса» наиболее точно символизирует отношения структур Грефа и Воложа.
Таким образом, в очень мягкой форме Центробанк предупредил банки об опасности выстраивания слишком сложной экосистемы, а тем более подмены собой государственных функций.
При чем тут «Гугл»?
Герман Греф немедленно отреагировал на агрессию:
В 2018 году практически все крупные компании, в том числе Google, Facebook и Amazon, получили банковские лицензии. Если нас перерегулируют или Центральный банк скажет: «Ребята, это неверная концепция, оставайтесь банком…», – к сожалению, через какое-то количество лет им придётся заняться регулированием хайтек-гигантов в части банковской деятельности.
То есть Греф считает создание многопрофильных гигантов единственным способом противостоять давлению со стороны других многопрофильных гигантов.
Между тем развитие экосистем как способ противостоять внешним угрозам – идея весьма оригинальная. Автор этих строк плотно работал с таксопарками в момент, когда «Яндекс» заинтересовался этим рынком. «Ребята, продавайте что можно и разбегайтесь» – это был единственный разумный совет, и, к счастью, многие наши друзья им воспользовались.
А ведь можно было, по Грефу, создавать экосистемы. Например, попытаться написать собственные поисковики. Или собственные системы расчётов. Или открыть сеть ресторанов, к которым подпускали бы только такси определённых парков. Или потратиться на лоббирование в Госдуме, купив пару минут внимания депутата какой-нибудь лакейски-демагогической партии России.
Нет, люди сделали совершенно правильный выбор. Потому что сопротивляться ещё даже не очень ясному проекту со столь мощной рекламной платформой было решительно невозможно, и телёнок не стал бодаться с дубом.
Глава Сбербанка Герман Греф. Фото: Artem Avetisyan / Shutterstock.com
Точно так же не смог бы бороться Сбербанк с Facebook (и многие американские банки в обозримом будущем пойдут ко дну), если бы не одно обстоятельство: деятельность иностранных юридических лиц в финансовой сфере России запрещена. То есть прикрывать свою многопрофильность лицензией Google совершенно бессмысленно, это бузина в огороде и дядька в Киеве. Американские гиганты ничем не угрожают российскому бизнесу Сбербанка.
Сбербанк не тем занят
Все последние годы Сбербанк последовательно наращивает прибыль при одновременном снижении уровня жизни населения страны, где он – ярко выраженный монополист. Что ж, Герман Греф – исключительно талантливый менеджер. Если бы он был хозяином или гендиректором частного банка, контролирующего 3,86% рынка банковских услуг в России, мы бы восхищались его энергией и ставили его в пример остальным.
Но государство, живущее на деньги граждан, не может, не имеет права быть коммерсантом по отношению к этим самым гражданам. Мы уже платим налоги, акцизы, пошлины, взносы и сборы. Перечислять немалые деньги ещё и за услуги государственных же структур – кажется, некоторый перебор. Задача государственного банка – снижать цены на своём рынке, тянуть стоимость работы и маржу частных конкурентов вниз, обеспечивать доступность кредитов и выгодность депозитов. Ибо прямая обязанность государства, забирающего себе уже треть ВВП страны ежегодно, – сделать так, чтобы люди жили хорошо.
Сбербанк делает наоборот.
Время перемен
Если Набиуллина недовольна Грефом, формально она может инициировать внеочередное собрание акционеров с требованием смены руководства. Но на это у неё, образно говоря, тестикул не хватает, тем более что организационные отношения между банками, повторимся, ущербные и двусмысленные. Именно эта неопределённость и помогает Центробанку исполнять указы Всемирного банка, а Сбербанку – работать в интересах американских фондов, скупивших порядка 40% его акций и, в отличие от ЦБ, реально старающихся влиять на управление, а не стоящих в позе повара, угрожающего коту.
Набиуллина вышла из-под влияния Грефа, за что ей честь и хвала. Следующий этап – выйти из-под влияния мужа, уволить Грефа и сделать Сбербанк по-настоящему народной сберегательной кассой. Или попросту закрыть с выдачей всех накопленных им активов вкладчикам.
