Самый веселый праздник года (недаром же под новогодние каникулы с возлияниями отводится почти две недели) Россия встретила неожиданными и приятными для многих своих граждан новостями. Мы стали меньше пить. Не на чайную ложечку и даже не на стаканчик. Официальная государственная статистика сообщила, что «за период с 2008 г. по 2018 г. потребление россиянами алкоголя снизилось в два раза, с 18 литров в год на человека до 9 л».
Мы, конечно, помним изречение, приписываемое Марком Твеном Бенджамину Дизраэли: «Есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика» и потому традиционно скептически относимся к цифрам и буквам, выкладываемым для обозрения широкой общественности нашими домашними официальными учреждениями. И с большим уважением воспринимаем сказанное о нас нашими зарубежными «партнерами», которые по причине своей кипящей русофобии хорошо о нас отзываются только в случае поднесения к их виску пистолета неопровержимых доказательств, что «так оно у русских и есть». Поэтому начать рассказ о том, что мы действительно победили пьянство (пока еще не окончательно и бесповоротно, но уже в основном) следует с признания этого факта нашими британскими не очень доброжелателями.
Имидж пьяниц потеряли. Грустить не будем!
«Россия утратила имидж страны беспробудного пьянства, — констатировала в одной из предновогодних своих публикаций главная деловая газета Великобритании Financial Times. Приведя доказательства своему выводу. Для западных СМИ и британских — в первую очередь представлять доказательства чего-либо совершенного Россией — практика нестандартная, обычно все укладывается в формулу «сказано: виновата, значит, виновата», но на этот раз все чин-чинарём:
«Первый дом водки „Смирнофф“ в центре Москвы стал культурно-художественным комплексом; разгоряченные перипетиями столичного хоккейного дерби болельщики черпают энергию для споров исключительно в безалкогольных напитках, в киосках, на каждом шагу торговавших водкой и сушеной рыбой, теперь предлагают газеты и питье, не содержащее ни грамма спирта», — пишет несколько озадаченно корреспондент FT Генри Фой.
Журналист слегка неточен, называя «Первым домом смирновской водки» бывший склад этого изделия, расположенный вритык к ГЭС-2 и преобразуемый вместе с ней в арт-центр. Но это — не та помарка, которая меняет смысл сказанного, поэтому вряд ли стоит обращать на нее много внимания.
Главное тут в другом: «борьба с пьянством — это крутой поворот в политике правительства, которое каких-то 13 лет назад организовало и поставило на поток производство сверхдешевой водки для бедных», — констатирует Фой, намекая, что логично было бы ожидать в тот момент начала процесса спаивания российского народа до полного его алкогольного самоуничтожения.
Однако что-то пошло не так (как ожидали те, кому мы стоим поперек горла), и спиться до смерти Россия не успела:
«В 2010 году был повышен акциз на спиртное, его перестали продавать на спортивных мероприятиях, перестали рекламировать по телевидению, продавать после 11 часов вечера и запретили пить в общественных местах».
По словам автора, Россия решила пойти путем отрезвления нации.
«Мы идем к этому и сосредоточились на этой цели. В 2008 году, когда я пришла в министерство, ежегодное потребление алкоголя составляло 18 литров на душу населения», — процитировал он министра здравоохранения России Веронику Скворцову, но тут же постарался убедить читателя в том, что отрезвление россиян — не ее рук дело.
Во всем, как обычно, «виноват» нынешний глава России.
«Президент России Владимир Путин сделал здоровый образ жизни неотъемлемой частью своего имиджа. И здесь заметен сильнейший контраст с его предшественником Борисом Ельциным, известным, как большой любитель „заложить за воротник“. Пьяные загулы Ельцина, его песни, (дирижирование оркестром), пляски и речи по телевидению заплетающимся языком стали символом хмельного десятилетия России последовавшего за распадом Советского Союза», — пишет корреспондент FT, подчеркивающий, что «причиной ломки стереотипа „Россия — захлебывающаяся в алкоголе страна“ стала строгая государственная политика, рост доходов среднего класса, который взялся следить за своим здоровьем и пример Владимира Путина, постоянно занимающегося спортом и поддерживающего хорошую физическую форму».
«А русские пьют меньше французов!»
Надо сказать, что Financial Times — не единственное зарубежное издание, заметившее «катастрофическое отрезвление» России. Слово «катастрофическое» — не западная, правда, характеристика нашего процесса, а объективно существующая реальность, данная нами Западу в ощущениях. Неприятных, ибо с пьяной Русью совладать наши «партнеры» могли, а вот с глядящей на свою жизнь не замутненным алкогольным взглядом, а осознающей свои интересы, планирующей свои действия и, не только предвидящей, но и создающей их последствия — благоприятные для себя в первую очередь — уже никак.
Французская Le Monde пару недель назад обратила внимание на доклад Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), где черным по белому сказано «в 2016 году потребление крепких напитков в России снизилось по сравнению с 2003 годом на 43%». Но неприятно поразило редакцию французского СМИ даже не это, а другие (неприятные для Парижа) данные: «в 2017 году среднестатистический россиянин в возрасте 15 лет и старше выпил 11,1 литра; француз — 11,7 литра».
«И это — в той самой России, где в „лихие девяностые“ каждый второй мужчина просто спивался», — напоминает Le Monde.
Данные ВОЗ за 2018 год выглядят еще круче: среднегодовое потребление алкоголя в РФ снизилось до 9 литров, и теперь россияне уступают по объему выпиваемого спиртного не только французам, но и немцам. А Минздрав, который не только предупреждает, но и действует (бывает же так!) уже ставит новую задачу — опустить планку потребления ниже 8 литров в год, нормы, признаваемой ВОЗ безопасной для человека.
Выходные в Лондоне. Иллюстрация: trinixy.ru
Не пьем — значит работаем. Себе во благо
Примечательно, что антиалкогольная кампания идет, но как-то не особо бросается в глаза: с одной стороны постепенно ползут вверх цены на спиртное и мягко вводятся все новые ограничения (очередной виток закручивания гаек — продажа спиртного крепче 16,5 градусов лицам не моложе 21 года). Виноградники с ценными культурами, выводившимися селекционерами в течение многих десятилетий, никто не вырубает. Ошибки Михаила Горбачева оценены, усвоены и повторению не подлежат.
Результаты не замедлили сказаться: за период с 2008 по 2018 год, по данным главы Министерства здравоохранения Вероники Скворцовой, средняя продолжительность жизни россиян выросла на пять лет и достигла отметки в 73 года (точная цифра прозвучала на большой пресс-конференции Владимира Путина — 73,4 года. — EADaily ). Правда, увеличение численности возрастных граждан оказывает дополнительную нагрузку на пенсионные фонды. Проблема существует, но решать ее куда приятнее, чем скорбеть «о населении, умирающем молодым».
Трезвый народ, кстати, и работает лучше пьяного — отсюда и повышение производительности труда.
В период между 1989—1997 годами (помните тезис Le Monde о каждом втором спивающемся российском мужике?) производительность труда в России сокращалась. В период между 1999—2007 годами она уже росла в среднем на 6% в год и обеспечила 2/3 прироста ВВП на душу населения. Наступивший в 2008 году мировой экономический кризис Россию стороной не обошел, и производительность труда снизилась, однако сегодня она (1,9%), по информации издания «Экономика и жизнь», выше, чем в США (1,5%) и Европе (0,2%). Это притом, что Минэкономразвития в 2018 году предполагало снижение производительности труда до 1,5% в 2018 г. и дальнейшее падение ее до 1,2% в 2019 г. МЭР обещал, что рост производительности труда начнется в 2020—2022 и достигнет к 2023 г. уровня 3,1%, но, анализируя перевыполнение постоянно трезвеющим народом МЭРовское «планов громадьё», можно с уверенностью говорить, что реальные цифры будут выше планируемых.
Так что поднимем по бокалу шампанского или легкого российского вина за нашу трезвость. Сегодня можно.
Владимир Добрынин, Мадрид
