Тимофей Милованов объясняет, как и почему культурные мифы государств влияют их судьбу
В «Sapiens: Краткая история человечества» Юваль Ной Харари дает обоснование преимуществ Homo sapiens перед другими человеческими видами, такими как Homo neanderthalensis, Homo erectus или Homo soloensis. Харари утверждает, что именно способность Homo sapiens создавать культурные конструкты — мифы — дала нам основное преимущество перед другими видами животных:
«Мы можем создать всеобъемлющие мифы, такие как история библейского творения, мифы о мечтателях-аборигенах и националистические мифы современных государств. Такие мифы дают Homo sapiens небывалую способность гибкого сотрудничества в сообществах. Муравьи и пчелы также могут работать объединяясь, но только на базовом уровне и с близкими родственниками. Волки и шимпанзе сотрудничают гораздо лучше, чем муравьи, но делают это только с небольшим количеством других особей, которых они знают на близком уровне. Sapiens могут взаимодействовать чрезвычайно гибко с бесчисленным количеством незнакомых людей. Вот почему Homo sapiens управляют миром, муравьи едят наши останки, а шимпанзе запирают в зоопарках и исследовательских лабораториях».
Если мы согласимся с аргументом Харари, то сможем сделать вывод, что общества с более эффективными мифами процветают, тогда как те, у которых существуют лишь зачатки социального мифотворчества, испытывают трудности и в конце концов исчезнут.
Читайте также — Почему Украина плетется в хвосте рейтинга экономических свобод
С эволюционной перспективы Украина — это очень молодое общество. Сегодня она переживает переход от культуры, которая управлялась мифами коммунизма, к западной демократии.
Естественно, что некоторые современные культурные конструкты в Украине подвержены влиянию внешних конкурирующих культур. Как следствие, они путаются и не согласуются между собой.
Некоторые из этих конструктов успешно работают и положительно влияют на развитие Украины. Другие сдерживают наш культурный прогресс. Здесь я предлагаю список из пяти таких нефункциональных культурных конструктов.
1. «Есть хорошие и плохие люди. Нам не повезло, нами руководили плохие люди. Нам просто нужно, чтобы к власти пришли хорошие люди».
Разделение на хороших и плохих людей — это наследие советской культуры. Советский Союз поделил людей на различные группы: «советские люди» — рабочие, фермеры, учителя — и евреи, татары, кулаки.
Современные развитые общества используют более комплексный подход. Они считают, что люди чаще всего ведут себя рационально и реагируют на стимулы и правила игры — институты (здесь и далее «институт» — правила игры в обществе, то есть созданные людьми ограничения, которые направляют человеческое взаимодействие в определенное русло, структурируя мотивы в процессе человеческой кооперации (по Д. Норту).
Таким образом, даже полный добродетелей человек изменит сообществу, если на кону стоит собственное обогащение или безопасность его близких. Поэтому общество должно создать правила игры, которые объединили бы мотивы чиновников и общественности.
2. Зарубежные демократии могут строить наши институты.
Эта идея проявляется в усилиях гражданского общества, реформаторов и правящих элит использовать иностранные институты как кнут и пряник для реформ в Украине. Для многих наблюдателей основным реформатором в Украине является МВФ. Кроме того, в любом конфликте между гражданским обществом и государством начинают звучать призывы к иностранным посольствам рассудить стороны.
Однако в современном мире институты являются сильными только тогда, когда поддерживаются обществом, в нашем случае — гражданами Украины в целом. Ведь при нарушении правил игры, гарантами которых являются институты, именно граждане выходят на протест, чтобы защитить эти правила. Если общественность не верит в институты — они обречены.
3. Победа над коррупцией / олигархами / бюрократией / организованной преступностью / Россией (и т.д.) превратит нас в процветающих и демократических.
Это вариация первой идеи: есть некоторые «плохие» люди или группы людей, от которых мы должны избавиться. Западный подход заключается в том, чтобы найти способ сосуществовать и сотрудничать со всеми, кто является разумным, исключая из взаимодействия тех, с кем нельзя договориться.
4. Государство может запустить экономику, защищая и поддерживая нужные компании и отрасли, или же создавая рынки и либерализуя экономику.
Вера в мощное государство, которое может управлять нами в переходный период, опять же исходит из Советского Союза. Советское государство было сильным и не имело конкурирующих институтов. Однако сегодня есть красноречивые факты: украинское государство за последние 25 лет не смогло обеспечить благосостояние людей и установить четкие и справедливые правила игры. Таким образом, государство должно развиваться одновременно с развитием демократии, рынков и экономики.
Понимание протекционизма и либерализации экономики слишком упрощенно. Современные общества находят баланс между ролями государства и рынков. Рынок дает свободу, однако иногда он терпит неудачу. Только тогда государство может вмешаться, чтобы повлиять на ситуацию. Однако государство не заменяет рынок.
5. Сильная экономика — это экономика, которая производит большую часть своей продукции внутри страны, максимизирует экспорт и минимизирует импорт.
Это абсолютно справедливо, что Украина должна увеличить производство товаров и услуг. Однако эффективность исходит из специализации. Украина не может быть лидером в производстве всех возможных товаров и услуг. Путь к процветанию — стать лучшими в мире в определенных конкретных отраслях и сферах, а также торговом взаимодействии с другими государствами.
По иронии судьбы, Харари ссылается на доказательства того, что способность Sapiens сотрудничать дала начало («международной») торговле, в то время как неандертальцы не занимались торговлей:
«Хотя мы не можем проникнуть в мысли неандертальцев, чтобы понять, как они думали, у нас есть косвенные свидетельства границ их познания по сравнению с их соперниками Sapiens. Археологи, которые раскапывают 30000-летние поселения Sapiens в самом сердце Европы, иногда наталкиваются на раковины со Средиземного и Атлантического побережья. Вполне вероятно, что эти ракушки попадали вглубь континента по путям постоянной торговли между различными сообществами Sapiens. Раскопки неандертальских поселений не дают никаких доказательств такой торговли. Каждая группа производила собственные инструменты из местных материалов».
Тимофей Милованов, Почетный президент Киевской школы экономики, профессор Питтсбургского университета, член Совета НБУ
Колонка предоставлена Киевской школой экономики
