Если сравнивать экономическое развитие по показателю ВВП на душу населения в долларах по паритету покупательной способности (ППС), то в 1990 г. показатель Украины на 24% превышал средний мировой уровень (6,8 тыс. долл. против 5,5 тыс.). По результатам 2017 г., показатель Украины стал в два раза хуже среднего мирового уровня (8,7 тыс. долл. против 17,1 тыс.). Тенденция последнего десятилетия очень пессимистическая, потому что с каждым годом отставание Украины увеличивается (в 2008 г. наш показатель составлял почти 70% от среднего мирового, а сейчас половину). Если брать показатели не по ППС, а просто по номинальному курсу доллара к гривне, то ситуация еще хуже: отставание от среднего мирового уровня четырехкратное.
Результатом коллапса экономики Украины и ее перехода из категории среднеразвитых к категории экономик третьего мира стала массовая эмиграция населения; депопуляция, измеряемая миллионами; невозможность обеспечить приличный уровень жизни населения, а также уровень обороноспособности, который не позволил бы безнаказанный захват нашей территории соседним государством.
В нынешней ситуации возможны два варианта. Первый — воспринять все перечисленные явления как нормальные, и оставить экономическую политику последних десятилетий неизменной. Второй вариант — для прекращения депопуляции, повышения уровня жизни, обеспечения обороноспособности необходимо восстановить экономику хотя бы до среднего мирового уровня, не говоря уж об уровне европейских стран.
Последствием первого выбора станет возврат Украины под протекторат России, даже без военных действий. Политическим результатом нарастающего экономического отставания будет усиление влияния разных «партий мира», точнее, партий «русского мира». Народ, озабоченный выживанием, легко поддается зомбированию, если потратить на это достаточно российских денег. Триумфальный возврат в политику Медведчука — лишь первая ласточка этого процесса. Угрозой такого выбора станет то, что значительная (и наиболее пассионарная, закаленная в боях за независимость) часть украинского народа не согласится на возврат под власть российского царя, начнет сопротивление действиям партий «русского мира», что спровоцирует конфликт с непредсказуемыми последствиями. Новую Руину в современной версии.
Следствием второго выбора является постановка и решение вопроса, каким образом можно восстановить украинскую экономику хотя бы до среднемирового уровня, что на языке цифр означает: как увеличить нашу экономику по крайней мере в четыре раза? По валовым показателям это нынешний уровень Польши или Швеции, по показателям ВВП на душу населения — это нынешний уровень Турции или Румынии. При сохранении нынешнего темпа роста экономики между 2 и 3% ВВП в год на это понадобится 50–60 лет, но средний уровень мировой экономики увеличивается приблизительно такими же темпами, что означает — мы никогда не покинем «клуб бедняков». То есть для догоняющего роста необходим ежегодный экономический рост втрое выше по сравнению с нынешним. Тогда мы сможем в четыре раза увеличить нашу экономику на протяжении жизни одного поколения. Возможно ли это в целом?
Прецеденты
До 1950 г. в истории человечества никогда не было случаев такого устойчивого быстрого роста экономики. Первой ласточкой стало «японское экономическое чудо». За прошлые годы уже 13 экономик мира показали подобные (и даже выше) примеры роста, что означает — это не чудо или случайность, это результат адекватной экономической политики. Если такую экономическую политику возможно было создать в 13 странах, то почему ее нельзя воссоздать в других странах, в том числе у нас?
Среди 13 экономик мира, достигших не менее чем четырехкратного роста при жизни одного поколения, только две (Япония и Гонконг) имели с самого начала уровень развития выше среднего, остальные — бедные страны, а три из них (Ботсвана, Китай и Индонезия) были крайне бедными, значительно беднее нас.
Только две из этих 13 экономик владели огромными природными богатствами, ставшими источником роста экономики (Оман и Ботсвана), у половины из них не было фактически никаких природных ресурсов (Сингапур, Тайвань, Южная Корея, Гонконг, Япония, Мальта). Остальные были, как и мы, более-менее обеспечены природными ресурсами, но в недостаточной степени, чтобы полностью на них строить экономический рост.
Для изучения этих исторических прецедентов и для выявления их закономерностей в 2006 г. Всемирный банк создал специальную Комиссию по росту и развитию во главе с Нобелевским лауреатом Майклом Спенсом. Это на сегодняшний день наиболее масштабная попытка понять экономическую политику быстрого роста. Процитирую несколько предложений из финального доклада Комиссии, в котором сформулированы его цель и стремления:
«Что мы знаем об экономическом росте? И какие практические выводы могут извлечь политические деятели из этого знания? Оба этих вопроса смущают: на них ответить не легче, чем их проигнорировать. С апреля 2006 г. эти вопросы направляли работу Комиссии по росту и развитию, независимой группы политиков, бизнесменов и ученых… Опираясь на научные исследования, исторические примеры и практический опыт, Комиссия взвесила, что известно о зарождении и содержании быстрого роста в развивающихся странах. Считаем, что эта оценка должна быть полезна для высшего политического руководства и политических деятелей, работающих над разработкой реформ экономической политики развивающихся стран. Мы надеемся обеспечить рамки, в которых разработчики политики могут создать свои собственные стратегии, специфические для конкретной страны».
Нет ни единого аргумента, почему эти рекомендации Комиссии Всемирного банка не могут касаться нашей страны.
Политические принципы быстрого и устойчивого экономического роста
Комиссия по росту и развитию работала более двух лет, опубликовала около 70 работ по разным аспектам экономической политики и два финальных доклада (основной и дополнительный, включающий анализ мирового кризиса 2008–2009 гг.). Комиссии удалось найти общие принципы, присущие всем 13 экономикам, хотя, казалось бы, между экономиками Мальты и Китая или Ботсваны и Малайзии нет ничего общего.
В финальном докладе Комиссии указано:
«Внимательный взгляд на 13 примеров выявляет пять удивительных моментов их сходства:
1. Они полностью использовали преимущества мировой экономики.
2. Они поддерживали макроэкономическую стабильность.
3. Они добились высоких уровней сбережений и инвестиций.
4. Они позволяли рынку управлять размещением ресурсов.
5. Они имели преданные идее, состоятельные правительства, которые пользовались доверием».
Все эти общие черты детально описаны в докладе и многочисленных рабочих материалах Комиссии, опубликованных на веб-сайте Всемирного банка и доступных для каждого разработчика экономической политики. Вне всякого сомнения, выводы Комиссии Всемирного банка могут быть положены в основу при разработке экономической политики Украины. То, что до 2019 г. никто этого не делал, имеет свое объяснение.
Во-первых, в Украине нет социального запроса на политику экономического роста. Олигархическая экономическая модель, заимствованная еще в 90-е годы прошлого века в России, не нуждается в экономическом прогрессе. Правящий класс живет за счет ренты, как природной, так и политической, а приобретенные богатства выводит за пределы Украины.
Во-вторых, интеллектуальная провинциальность Украины держит наших реформаторов где-то там же, в 1980–1990 гг., когда безумно модным был неолиберализм (или либертарианство, в американской терминологии). Сейчас, когда программный текст гуру мировой экономической мысли Джозефа Стиглица носит название «После неолиберализма», наши интеллектуалы все еще остаются в плену устаревшей моды, хотя Стиглиц дословно пишет: «Неолиберализм должен быть объявлен мертвым и похоронен».
Результаты исследования Комиссии Всемирного банка носят сугубо эмпирический характер, они полностью лишены идеологии, но эти результаты прямо противоречат идеологии неолиберализма, потому что ни одна из 13 историй успеха (возможно, только за исключением Гонконга) не базируется на неолиберальной (или либертарианской) экономической политике. С точки зрения либертарианского фанатика, если реальная жизнь противоречит его мировоззрению, то что-то не так с реальной жизнью, а не с его взглядами. Поэтому с 1991 г. до сегодняшнего дня украинские реформаторы настаивают на безальтернативности неолиберальной экономической политики, хотя нет ни одного примера в истории человечества, когда бы экономика, подобная нашей нынешней, смогла расти с темпом 7–10% в год на протяжении не одного десятилетия на базе неолиберальной экономической политики.
Для понимания политического режима, обеспечивающего рекордный рост экономики, предлагаю взглянуть на таблицу.
Из нее очевидно, что, во-первых, экономический рост не зависит от идеологии правящей политической силы, его одинаково успешно обеспечивали коммунисты, антикоммунисты, националисты и просто военные диктаторы. Идеология не имеет значения для экономического роста. Общая черта этих режимов не в идеологии, а в нацеленности на национальные интересы, потому что ни в коем случае режимы не были клептократическими. Во-вторых, все истории успеха имели долгие периоды устойчивого режима, сохранявшего неизменной экономическую стратегию. Это были разные режимы — от абсолютной монархии и диктатуры до фактически однопартийных систем, но ни в коем случае не было многопартийной системы с постоянной сменой власти.
С точки зрения реалий Украины, когда у нас сложилась клептократическая многопартийная система с частой сменой власти, возникает вопрос: возможно ли у нас обеспечить продолжительный быстрый рост экономики?
Все предыдущие политические режимы, от Кучмы до Порошенко, были клептократическими, поэтому у Украины не было ни единого шанса на экономическое развитие. Сейчас шанс избавиться от клептократии вроде бы появился, что означает шанс Украины на экономический рост. Но остается второй вопрос: как обеспечить продолжительное, хотя бы лет на тридцать, последовательное соблюдение экономической стратегии роста? Варианта установления авторитарного режима или военной диктатуры я не исключаю, особенно с учетом стремительно нарастающего хаоса во власти, но лучше бы найти другое решение.
Экономическая конституция
Нам надо найти другое политическое средство для сохранения неизменности экономического курса страны при сменяемости политической власти. Политические партии должны соревноваться в достижении общенациональной экономической цели, а не пересматривать экономическую политику после каждых выборов. Это очень сложно, но возможно, потому что уже есть практический пример подобных механизмов, описанный ниже.
Надо принять законодательный акт, назовем условно — экономическую конституцию, которым будет создан механизм выработки и внедрения долгосрочной экономической политики. В нем будет определено, что экономической стратегией страны должен заниматься специальный государственный орган, который действует на основе специального закона, формируется независимо от текущей законодательной и исполнительной власти, финансируется независимо от текущего бюджета.
Ближайшим аналогом такого надполитического органа является Комиссия по производительности Австралии (до 1998 г. — Комиссия по промышленности). Эта комиссия действует на основе специального закона о ней, ее состав не зависит ни от парламента, ни от правительства, то есть результаты выборов на него не влияют. Эта австралийская комиссия является мозговым центром экономической стратегии и политики, независимым государственным агентством, которое регулярно оценивает правительственные решения и макроэкономическую политику, анализирует долгосрочные перспективы роста Австралии, помогает собрать специалистов, чтобы разработать предложения для реформ. Что интересно, одной из ее главных задач является донесение экономической стратегии и политики до широких масс.
Нужно по примеру Австралии образовать специальный государственный орган, который не будет зависеть от текущих политических обстоятельств и будет способен создать долгосрочную преемственность экономической стратегии Украины. Базой этой стратегии должны быть адаптированные для Украины рекомендации Комиссии Всемирного банка по росту и развитию. Было бы очень уместно запретить применять (даже рассматривать) экономическую политику неолиберализма (либертарианства), как в 1775 г. Парижская академия отказалась рассматривать проекты вечного двигателя, потому что неолиберальная экономическая политика так же нереальна для быстрого продолжительного роста, как вечный двигатель нереален для выработки энергии.
Для начала надо подготовить и публично обсудить законодательство по созданию и деятельности такого органа, предложить его будущий состав. Предложить всем политическим партиям принять в этом участие, независимо от их идеологической позиции (или отсутствия таковой). Два принципа должны объединить эти политические партии. Во-первых, желание процветания Украины, а это означает, что они ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не должны использовать политическую деятельность для личной наживы, они должны смотреть на политическую деятельность исключительно как на профессию управления общественными делами. Во-вторых, желание независимости Украины, которой сейчас угрожает Россия с ее идеей «русского мира», а это означает исключение какого-либо политического сотрудничества с Россией до возврата оккупированных ею территорий Крыма и Донбасса.
Процедура изменения экономической конституции должна быть подобна изменению Основного Закона, то есть максимально сложной и защищенной от внезапного произвола. Но при этом никакие конкретные меры экономической политики в экономической конституции не должны быть зафиксированы, потому что экономическая политика зависит от обстоятельств на мировых рынках, развития новых технологий и текущего состояния экономики страны. Даже лучшие меры экономической политики могут стать вредными, если их применять слишком долго, когда условия их эффективности изменились или вообще исчезли.
Кроме аналога австралийской Комиссии по производительности (назовем ее Советом экономического развития Украины), должна быть создана система (то есть органы и процедуры их функционирования) на уровне правительства и министерств, которая будет выполнять текущие функции разработки экономической политики, ее воплощения и контроля над ее выполнением. Здесь тоже не нужно ничего изобретать, потому что такие государственные системы давно созданы и работают, например, в Южной Корее или Малайзии. Не является большой проблемой проанализировать их и адаптировать для использования у нас. Малазийская система экономического планирования, очевидно, наиболее развита и формализована. Кроме того, она работает в сложных условиях полиэтнического общества, решая одновременно задачи не только экономического развития, но и межэтнического мира, угрозой для которого в Малайзии всегда были экономические проблемы. Этим Малайзия значительно ближе нам, чем моноэтнические Япония и Корея, у которых нет этнических проблем в экономической политике.
Продуктом деятельности правительственной системы будут долгосрочные (5 и 10 лет) планы экономического развития, среднесрочные (1–3 года) планы и бюджеты, механизм их финансирования, выполнения и контроля. Задача Совета экономразвития по этой исполнительной работе заключается в том, чтобы вся она проходила в пределах общей стратегии и для достижения целей стратегии роста. Поэтому этот Совет будет иметь право вето на любое решение правительства и министерств, если оно будет противоречить общей экономической стратегии.
Так же Совет экономразвития будет иметь право вето на законопроекты, которые могут нанести вред стратегическим экономическим целям. Сейчас подобными правами наделен Конституционный суд Украины, который может признать неконституционным закон либо другой нормативный акт. При создании Совета экономразвития надо учесть негативный опыт работы Конституционного суда, когда он становился исполнителем политических заказов. Независимость такого Совета от политического давления может быть обеспечена участием в нем специалистов уровня Майкла Спенса или Джозефа Стиглица.
Почему именно сейчас должна начаться такая работа? Потому что открылось окно возможностей. Есть шанс создания власти, которая не будет клептократической и не будет российской марионеткой. До сих пор таких шансов у нас не было. Возможно, через год тоже уже не будет. И хотя на Западе о нас часто говорят, что «Украина никогда не теряет шанс потерять свой шанс», следует попробовать создать стратегию экономического роста страны, разработать ее правовое и функциональное воплощение именно сейчас.
