На протяжении всего сентября на Украине не утихали споры о русском языке и его месте в обществе. Поводом для дискуссий послужил проект закона «О языках в Украине», зарегистрированный в Верховной Раде, пишет Иван Яковина на сайте Lenta.ru.
Суть спорного законопроекта, если коротко, в следующем: Украина объявляется двуязычным государством. При этом украинский остается единственным государственным при одновременном снятии всех ограничений на использование русского.
Законопроект зарегистрирован в Раде в начале сентября. Его авторы — глава фракции Партии регионов Александр Ефремов, лидер КПУ Петр Симоненко и ближайший соратник Владимира Литвина Сергей Гринивецкий. То обстоятельство, что инициативу выдвинули первые лица правящей коалиции, многих заставило поверить в серьезность их намерений.
Протесты со стороны националистов начались незамедлительно. Законопроект тут же окрестили убийцей украинского языка, а его составителей — едва ли не врагами народа. Представители русскоязычных организаций рукоплескали депутатам: наконец-то!
Националистически настроенные украинцы стали обвинять власти в намерении вытеснить государственный язык в некие резервации на западе страны и в конце-концов фактически уничтожить его. Их оппоненты парировали: закон лишь ставит языки в равноправные условия, а украинский еще и сохраняет статус государственного!
В сущности, и те, и другие, выстраивая свою аргументацию, лукавят.
Националистически настроенные украинцы стали обвинять власти в намерении вытеснить государственный язык в некие резервации на западе страны и в конце-концов фактически уничтожить его.
Националисты скромно умалчивают, что закон ни в коем случае не запрещает украинский язык и даже не накладывает каких-либо ограничений на его использование. По всей территории страны он остается в тех же правах, что и сегодня.
Этнических украинцев в стране около 80 процентов, а украинский язык называют родным для себя около 70 процентов жителей, поэтому расширение прав русского не должно существенно что-то изменить.
Однако эта статистика годилась для обоснования роста числа украинских и сокращения числа русских школ при Викторе Ющенко: дескать, надо дать возможность людям обучаться на родном языке.
Для иллюстрации того, что украинский язык находится на грани вымирания она, очевидно, не годится. Поэтому националистически настроенные комментаторы нехотя, но признают: по-русски говорит «почти половина» граждан страны. При этом приводимая ими же статистика распространения газет и журналов свидетельствует: не «почти половина», а от 70 до 90 процентов продаваемой печатной продукции выходит на русском языке.
Получается, что один и тот же человек во время соцопросов и переписей населения называет себя этническим украинцем, а своим родным языком — украинский. При этом тут же идет в киоск и, обращаясь к продавцу на суржике (русско-украинская языковая смесь), покупает газету, выходящую по-русски.
Отсюда и вытекает лукавство тех, что делает невинные глаза и говорит: «Ну а чего такого страшного в этом законе? Он же просто дает людям право выбора».
Формально — да. Но у текста законопроекта есть контекст — страна, для которой он написан, и ее реалии. А действительность на Украине для государственного языка очень сурова.
Без поддержки со стороны государства в условиях рыночной экономики украинский язык постепенно будет вытеснен из общественной жизни. Причин тому множество.
Во-первых, по-русски в силу исторических причин на Украине говорят почти все. А по-украински даже премьер-министр Николай Азаров с трудом подбирает слова. То есть великий и могучий заодно получается и универсальным. Чиновники и судьи потеряют последние стимулы к изучению украинского.
По-русски в силу исторических причин на Украине говорят почти все. А по-украински даже премьер-министр Николай Азаров с трудом подбирает слова. То есть великий и могучий заодно получается и универсальным.
Во-вторых, прокатчикам иностранных кинофильмов проще и дешевле воспользоваться уже существующими переводами на русский язык, сделанными в России, чем организовывать собственные студии для перевода с английского, французского и так далее на украинский. Это значит, что кино на государственном языке практически перестанет существовать. То же касается и рекламы.
В-третьих, глядя на рост востребованности русского, многие школьники и студенты начнут покидать украиноязычные классы и факультеты — законопроект дает им такое право.
Стоит только убрать препоны в виде квот и обязательных требований к знанию государственного языка, и процесс отказа от него пойдет сам собой — лавинообразно. Живой украинский язык сохранится лишь среди его энтузиастов, лингвистов, националистов и жителей патриархальных сел. Какое-то время он продержится на Западной Украине, но рано или поздно русский проникнет и туда.
Именно так, кстати, события развивались в Белоруссии, где русский в свое время признали вторым государственным. Сейчас в стране на национальном языке говорят лишь дикторы в метро, старики в глухих селах и некоторые борцы с режимом в своих блогах и на форумах.
Живой украинский язык сохранится лишь среди его энтузиастов, лингвистов, националистов и жителей патриархальных сел. Какое-то время он продержится на Западной Украине, но рано или поздно русский проникнет и туда.
Все понимают, что равноправие русского и украинского в недалекой перспективе грозит схожими последствиями. И тут начинается еще один уровень выяснения отношений между сторонниками и противниками спорного законопроекта.
Русскоязычные ерничают: «Ну признайте же — вы просто боитесь, что украинский язык не выдержит конкуренции. Признаете — и мы, может быть, будем не против каких-то мер для его государственной поддержки». Националисты в ответ скрежещут зубами: «Никакой конкуренции мы не боимся! Тут все очевидно: страна как называется? Украина. Поэтому и язык в ней должен быть — украинский. Точка».
Компромисса никто не ищет. Более того, стороны скатываются к откровенной враждебности и взаимным оскорблениям. В Крыму многие совершенно открыто заявляют, что государственный язык — «сельский», «отсталый» и «совершенно бесполезный», поэтому учить его даже из-под палки нет никакого смысла.
В ответ слышат, что право на свободное использование русского — это право на «деградацию и дегенерацию», а люди, ратующие за законопроект, лишь хотят узаконить «тупую безграмотность».
В Крыму многие совершенно открыто заявляют, что государственный язык — «сельский», «отсталый» и «совершенно бесполезный», поэтому учить его даже из-под палки нет никакого смысла.
Самое интересное, что оба языка в ходе этих споров из простых инструментов общения (чем они, в общем-то, и являются) превратились едва ли не в самостоятельные личности с полным наборов достоинств, недостатков и проблем.
Для националистов ситуация выглядят примерно так: здоровенный русский амбал-уголовник пытается забраться в чужой дом и, что называется, «подмять под себя» прекрасную юную украинскую мову, которая только-только начала жить.
Для их оппонентов картина несколько иная: образованный и интеллигентный русский язык заточен в убогой сельской хате, откуда ему не дает освободиться, чтобы нормально жить и работать, злая старуха в вышиванке, доживающая свои дни.
Отсюда накал дискуссии о законопроекте, а также использование в спорах оборотов вроде «язык надо защитить» или «язык надо освободить». Предполагается, что и то, и другое можно сделать, если соответственно провалить или принять документ. Хотя в действительности языковая ситуация в стране зависит от того, на каком языке предпочитает говорить большинство населения.
Образованный и интеллигентный русский язык заточен в убогой сельской хате, откуда ему не дает освободиться, чтобы нормально жить и работать, злая старуха в вышиванке, доживающая свои дни.
Правда, совсем без участия государства в таком сложном вопросе, пожалуй, не обойтись. В советские времена украинский оставался на плаву во многом благодаря тому, что на нем издавалось огромное (в сравнении с нынешним) количество печатной продукции для всех слоев общества — от детей до научных сотрудников. Книги многих зарубежных авторов было проще найти в украинском, а не в русском издании, что само собой поощряло людей быть как минимум двуязычными.
В годы независимости государство пошло более простым путем: поддержку украинского языка подменило ограничением русского (в рекламе, кино, образовании). Это, конечно, намного дешевле, но и результат оказался так себе — русскоязычные люди кое-что потеряли, а украиноязычные ничего существенного не приобрели.
Представляется, что выход из ситуации мог бы быть таким: в пакете с законом «О языках» внести в бюджет следующего года статью, предусматривающую усиленное финансирование украиноязычной культуры.
Можно, например, поддержать издание книг молодых украинских авторов, которым сейчас невообразимо трудно пробиться в издательства, не желающие связываться с неизвестными именами. Или освободить от налогов телеканалы и радиостанции, вещающие только по-украински.
Рано или поздно маятник украинской политики качнется в другую сторону, и тогда все начнется сначала, включая запреты на русский дубляж, рекламу и прочее.
Или выделить деньги переводчикам современной узкоспециальной, но необходимой литературы. Или хотя бы организовать выпуск украинского детского журнала, вроде «Мурзилки», и распространять его бесплатно. Да много чего можно сделать.
Русскому языку от этого всего никакого вреда не будет. А вот украинскому такая поддержка не просто пойдет на пользу, но и позволит на равных конкурировать с великим и могучим. Это стало бы торжеством настоящего двуязычия, названного в законопроекте «национальным достоянием». В противном случае теперь уже украинский язык окажется в состоянии угнетенного.
А это было бы очень опасно — рано или поздно маятник украинской политики качнется в другую сторону, и тогда все начнется сначала, включая запреты на русский дубляж, рекламу и прочее.
Впрочем, все разговоры о пользе и вреде предоставления языкам равных прав рискуют оказаться пустопорожними. Вполне возможно, что Партия регионов и ее сателлиты после местных выборов положат спорный законопроект под сукно, чтобы не злить Западную Украину.
Вероятность такого исхода многие рассматривают всерьез, поэтому избиратели юга и востока уже ставят Виктору Януковичу очень жесткое условие. На местных выборах 31 октября они будут голосовать за Партию регионов только в том случае, если закон «О языках» будет принят Радой и подписан президентом.
383
