В начале марта, ещё до объявления о введении импортных пошлин на более чем 1300 видов китайских товаров общей стоимостью $60 млрд ежегодно, Трамп резко повысил пошлины на сталь (25%) и алюминий (10%). Он объяснил это интересами национальной безопасности. Трамп полагает, что будет достаточно обложить пошлинами небольшую часть импортируемой стали (цены на которую устанавливаются мировым рынком), чтобы устранить реальную стратегическую угрозу.
Но большинство экспертов находят эту логику сомнительной. Как пишет в своей статье на Project Syndicate Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, сам Трамп уже обесценил свои заявления о национальной безопасности, освободив от этой пошлины большинство крупнейших экспортёров стали в США. Например, Канада получила такую льготу с условием успешного пересмотра Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА); фактически речь идёт об угрозе этой стране, если она вдруг не уступит требованиям США.
Лауреат Нобелевской премии, американский экономист Джозеф Стиглиц
Однако на этих переговорах имеется масса спорных вопросов, касающихся, например, пиломатериалов, молока и автомобилей. Неужели Трампа реально предлагает США пожертвовать своей национальной безопасностью ради улучшения условий соглашения, касающихся этих второстепенных проблем в американо-канадской торговле? А может быть, заявление о защите национальной безопасности в принципе является фальшивкой (как и предположил назначенный Трампом министр обороны), и Трамп, которому свойственно темнить, это прекрасно понимает.
Как уже не раз бывало, Трамп явно фиксируется на проблемах прошлого. Напомню, что к тому времени, когда Трамп заговорил о своей пограничной стене, иммиграция из Мексики уже снизилась почти до нуля. А когда он начал жаловаться на занижение Китаем курса своей валюты, китайское правительство в реальности уже занималось повышением этого курса.
Трамп ввёл стальные пошлины после того, как цены на сталь уже поднялись с минимальных уровней почти на 130%, что отчасти объясняется самостоятельными усилиями Китая по снижению избыточных мощностей. Но Трамп не просто занимается решением несуществующих проблем. Он ещё разжигает страсти и портит отношения США с ключевыми союзниками. Хуже всего то, что его действия мотивированы чистой политикой. Он стремится выглядеть сильным и готовым к борьбе в глазах своего электората.
Даже если бы у Трампа вообще не было советников-экономистов, он всё же должен был когда-нибудь понять, что важен многосторонний внешнеторговый дефицит, а не двусторонний дефицит в торговле с какой-то одной страной. Сокращение объёмов импорта из Китая не создаст рабочих мест в США. Вместо этого повысятся цены для рядовых американцев, а рабочие места возникнут в Бангладеш, Вьетнаме или любой другой стране, которая будет готова заменить импорт, ранее поступавший из Китая. В тех немногих случаях, когда промышленное производство действительно вернётся в США, это, скорее всего, не приведёт к созданию рабочих мест в штатах старого «Ржавого пояса». Продукция будет производиться роботами, которые могут быть размещены либо в высокотехнологических центрах, либо вообще где угодно.
Трамп хочет, чтобы Китай снизил профицит в двусторонней торговле с США на $100 млрд. Китай может это сделать, купив у Америки нефть или газ на $100 млрд. Но вне зависимости от того, снизит ли Китай свои закупки в других странах, или же он просто перепродаст нефть или газ из США другим странам, всё это окажет очень малое влияние (или вообще никакого) на американскую и мировую экономику. Концентрация внимания Трампа на размерах двустороннего торгового дефицита является, честно говоря, просто глупой.
Совершенно предсказуемо Китай ответил на пошлины Трампа угрозой ввести собственные пошлины. Такие пошлины могут негативно повлиять на американские товары в широком спектре отраслей, но непропорционально сильно в тех регионах, где Трамп пользуется сильной поддержкой.
Ответ Китая был твердым и взвешенным, он стремится избежать как эскалации, так и демонстрации покорности, что в отношениях с этим сорвавшимся быком может лишь спровоцировать новую агрессию. Следует надеяться, что суды США и конгрессмены-республиканцы обуздают Трампа. Но, опять же, похоже, что Республиканская партия, солидарная с Трампом, внезапно забыло о своей давней приверженности принципам свободной торговли. Точно так же несколько месяцев назад она забыла о своей давней приверженности принципам ответственной бюджетной политики.
Если говорить шире, поддержка Китая в США и Евросоюзе снизилась по нескольким причинам. Не говоря уже об американских и европейских избирателях, которые пострадали из-за деиндустриализации, факт в том, что Китай не стал той золотой жилой, которой его когда-то считали американские корпорации.
По мере роста конкурентоспособности китайских компаний, в Китае повышаются зарплаты и экологические стандарты. Кроме того, Китай слишком медленно открывает свои финансовые рынки, что вызывает крайнее недовольство у инвесторов с Уолл-стрит. Ирония в том, что, пока Трамп рассказывает от том, как он заботится о промышленных рабочих в США, реальный выигрыш от «успешных» переговоров (они могут заставить Китай сильнее открыть свои рынки для страховых и других финансовых компаний) достанется, по всей видимости, Уолл-стрит.
Нынешний торговый конфликт обнажает степень утраты Америкой своих доминирующих позиций в мире. Когда бедный, развивающийся Китай начал наращивать торговлю с Западом четверть века назад, мало кто мог себе представить, что он станет мировым промышленным гигантом. Китай уже обогнал США по объёмам промышленного производства, сбережений, внешней торговли и даже по размерам ВВП, если его измерять по паритету покупательной способности.
В развитых странах многих ещё больше пугает весьма реальная вероятность того, что Китай не просто быстро догонит их по технологической компетентности, но может даже стать лидером в одной из ключевых отраслей будущего – технологиях искусственного интеллекта (ИИ). Эти технологии опираются на большие данные, а доступность данных фундаментально является политическим вопросом, связанным с такими аспектами, как неприкосновенность частной жизни, прозрачность, безопасность, правила экономической конкуренции.
Евросоюз, например, выглядит крайне озабоченным проблемой защиты персональных данных, а Китай – нет. К сожалению, это может дать Китаю серьёзное преимущество в разработке технологий ИИ. А преимущества в этой сфере будут простираться далеко за пределы технологического сектора – потенциально они скажутся практически на всех отраслях экономики. Очевидно, что необходимо глобальное соглашение, устанавливающее стандарты для разработки и применения ИИ и связанных технологий. Европейцы не должны идти на компромиссы, жертвуя своей оправданной заботой о защите персональных данных, исключительно ради развития торговли, которая является всего лишь (иногда) средством достижения более высоких стандартов жизни.
В предстоящие годы нам предстоит определить, как создать «справедливый» глобальный торговый режим между странами с фундаментально разными экономическими системами, историей, культурой и социальными предпочтениями. Опасность эпохи Трампа в том, что пока мир наблюдает за публикациями президента США в Twitter и пытается устоять на краю пропасти, все эти реальные и трудные проблемы остаются без внимания.
